– Ну, иди же. Не мучь меня…

Алексей осторожно, чтобы случайно не задеть раненую ногу девушки, прилег рядом. Расстегнул змейку ее шорт и ловко стянул их. Затем сорвал с Элизабет топ, освобождая ее грудь. Тяжелые полушария мячиками прыгнули в его сильные ладони. Он коснулся пальцами ее больших, остро торчащих темных сосков, и те, откликнувшись на ласку, затвердели.

– Мне просто не верится, – жарко прошептал лейтенант ей в ухо. – Ты так прекрасна.

И жадно приник губами к груди Элизабет, покрывая ее жаркими поцелуями, играя языком с сосками и слегка покусывая их. Бетси издала гортанный тихий вскрик. У нее уже давно не было мужчины, и умелые действия парня мгновенно возбудили ее, и без того уже подогретую эротическими фантазиями и изрядной дозой алкоголя.

Она вцепилась пальцами в его плечи, подавшись навстречу Алексею всем телом, буквально повалив молодого человека на себя. Однако тот ласково отстранился и от груди перешел к ее шее. Языком он быстро блуждал по впадинам ключиц. Выше, ниже, снова вверх. Как полет ласточки в небе.

Одновременно его правая рука ласкала ее пышные бедра. Сперва с наружной, а потом и с внутренней стороны. Дерзко, но неуклонно приближаясь к ее потаенному женскому естеству. Блаженство волнами накатывало на Бетси, поднимаясь все выше и выше, накрывая с головой.

Девушка и сама прильнула к его телу, незаметно для себя превратившись в тигрицу. Она кусала его плечи и грудь, царапала острыми коготками спину и ягодицы. Извивалась, бессвязно выкрикивая то его имя, то неведомо из каких глубин сознания выплывшие ругательства на каких-то экзотических языках.

Алексей между тем спустился к нижней части ее тела и продолжил работать языком и руками, лаская ее лоно. Это было уже невыносимо. В пароксизме страсти девушка нача-ла делать судорожные движения бедрами. Пальцы Элизабет легли на голову парня. Она прижала ее к своему лону.

– Ну же, ну, сильнее, сильнее! – подбадривала и подгоняла его. – Да! Так! Так!

Мощный взрыв страсти потряс ее, заставляя забыть все, кроме этого удивительного ощущения полета.

Поцеловав ее в губы и глаза, парень осторожно лег сверху. Бетси нашла рукой его влажное и твердое копье и направила его точно в цель.

Он вошел в нее мощно и стремительно. Девушка чувствовала, что Алексей уже еле сдерживает себя, и подбадривающе погладила его ягодицы. Темп движений парня убыстрился. Резкими толчками он проникал все глубже и глубже, доставляя ей неимоверное удовольствие. Бетси вновь почувствовала приближение оргазма. Стоило ей только подумать об этом, как ее золотой бог выгнулся в последнем рывке. И они одновременно пришли к финишу.

Немного отдохнув, молодые люди снова жадно завладели друг другом.

Теперь инициативу взяла на себя Элизабет. Словно дикий зверь проснулся в ней. Казалось, девушка не могла насытиться этим великолепным, мускулистым, таким твердым и в то же время поразительно нежным мужским телом. Она была готова съесть его, разорвать на мелкие кусочки.

«Неужели со мной может происходить такое? – поражалась Элизабет. – Разве я на такое способна? Никогда не замечала за собой склонности к садизму. Или это на меня так действует этот остров?»

Мысли бессвязно мелькали и уносились куда-то, уступая место нежности и теплу, жару и желанию, которое не так-то легко было насытить. Как коротким дождем знойную пустыню…

Разгоряченные и уставшие от испытанного наслаждения, молодые люди вышли на палубу освежиться. Рука Алексея лежала на талии Бетси. Та в свою очередь прильнула к его потной обнаженной груди. Ей было хорошо и спокойно. Не хотелось думать ни о чем постороннем. Только о том, что ЕСТЬ между нею и этим замечательным парнем. И что еще БУДЕТ.

Археологи на берегу, оказывается, тоже бодрствовали. По крайней мере некоторые из них. У слабо мерцавшего костра девушка заметила Гора, на плече которого сладко покоилась головка Яны Градовой. Вторая близняшка пристроилась рядом с Александром Мягковым, перебиравшим струны гитары. Олег Добров задумчиво шевелил в костре длинной веткой, отчего над пламенем взлетали вверх огненные шмели. Тут же, шагах в пяти, уже вне круга, освещаемого огнем, на камне пристроилась и Папа. Она что-то сосредоточенно царапала в своем блокноте, умостив его на колене. Время от времени Арина Панкратовна бросала взгляды то в сторону костра, то в направлении яхты.

Элизабет готова была поспорить, что Пастухова, словно сова, видит их, стоящих на палубе. Хотя этого, конечно же, не могло быть. Огни на яхте не зажжены. И все-таки девушка спряталась за спину пограничника. На всякий случай. Чтобы не дать многомудрой Папе повода для торжества в связи с очередным сбывшимся ее предвидением. Пока все складывалось так, как и спланировала мастер спорта по шахматам международной категории.

Чистым, бархатистым голосом гидроархеолог негромко запел:

Нет прошлого и будущего нет,

А в настоящем только ловишь ветер.

И ни к чему теперь писать сонет,

Гадая, для чего живешь на свете.

Над нами тьма, а что за тьмой встает?

Насколько близок тот предел недальний,

Где беспощадный свет в глаза нам бьет,

Где ждет нас миг короткий и прощальный.

Проклятый ветер! Перестань кружить!

Не надо счастья – только бы дожить,

Всего лишь миг прощенья и покоя!

Кого прошу? Надежда чудака!..

Мой голос тих и неверна рука –

Сжимаю пальцы – ветер под рукою…

А над Змеиным, словно призванные звуками песни, вновь дули ветра.

И опять Бетси почудилось в их дуновении что-то знакомое. Она прислушалась. Так и есть. Но этого просто не может быть!

Шум ветра складывался в громкую мелодичную фразу. Невозможно! Как? Кто?

Девушка потеребила Алексея за руку.

– Ты слышишь?

– Да! Хорошо поет Саша. Молодец, – с искренним уважением ответил Мережко.

– Да нет же! – нетерпеливо топнула ногой Бетси. – Послушай. Этот ветер! Он тоже что-то хочет сказать!

Молодой человек прислушался, но, разумеется, ничего не разобрал.

– Ну ветер и ветер. Он всегда здесь так шумит ближе к ночи.

Всегда? Но почему же никто не обращает на него внимания? Или все оглохли?

«А, – промелькнула быстрая мысль-догадка. – Возможно, они просто не знают древнегреческого?»

Ведь вот же на звучном языке Гомера и Эсхила уже вполне отчетливо звучит:

– Уходите! Уходите прочь с острова! Опасность!

И никто никуда не торопится. Зачем? Разве же это серьезно? Так, пустяки, обыкновенный шепот разгулявшегося ветра.

День с утра заладился пасмурный. С материка набежали тучи, закрыв большую часть неба. Только вдалеке, у горизонта, синел овальный прорыв, сквозь который в море лились золотые солнечные лучи.