Всего около 8 тысяч петлюровцев противостояли наступающим на Киев 17 тысячам красноармейцев. К «красному» наступлению присоединились 4—5 тысяч полтавских и черниговских крестьян-повстанцев и перебежчиков из армии УНР. Огромную опасность для Директории составляла потенциальная возможность большевистского восстания в рабочих районах Киева. Эта опасность заставляла постоянно удерживать в Киеве не менее четырех тысяч «надежных штыков».

Петлюра требовал, еще с начала января, немедленно огласить войну Советской России, угрожая, что если этого не случится, то он не может ручаться, что уже в конце января большевики не будут в Киеве. Но Винниченко все ждал вестей от своей делегации в Москве.

Так и не дождавшись этих вестей и не видя хотя бы приостановки наступления «неизвестных» войск, Директория 16 января все же объявила войну Советской России. Интересно, что даже премьер Чеховской не был проинформирован о решении Директории начать войну и узнал о ней из газет. Он заявлял, что «как верующий человек» не имеет права посылать войска на войну, продолжал протестовать против войны, предлагая пойти на любые уступки большевикам.

Но «красные» уже обосновались в Полтаве и Чернигове... Директория была вынуждена передать Петлюре единоличное управление всеми военными делами, в которые больше не имели право вмешиваться даже члены Директории. Этим решением Винниченко думал обезопасить свой имидж в случае полного поражения армии и предстать перед большевиками только как «чистый политик».

В день объявления войны случилось еще одно заметное событие. Совет сечевых стрельцов, части которых были единственной реальной военной силой в столице, предложил изменить правление УНР и вместо Директории утвердить военную диктатуру — военный триумвират в составе Петлюры и галичан Коновальца и Мельника. Эта диктатура, по мнению стрельцов, призывалась для организации обороны страны и установления военного союза с Антантой.

На государственном совещании, которое было немедленно собрано, в связи с ультиматумом стрельцов, требовалось решить, по какому пути пойдет УНР: диктатуры военной, диктатуры пролетариата или продолжит старую политику шаткого демократизма. Был еще один путь — передать власть Трудовому конгрессу, но его еще нужно было собрать. К удивлению стрельцов, против диктатуры высказалось большинство собравшихся. Сам Петлюра не только отказался от нее, но и заявил, что своей рукой застрелит того, кто будет требовать смены демократии диктатурой. Растерявшись от демарша стрельцов, министры и «директора» предложили было ввести в состав Директории Евгения Коновальца, но стрельцы почему-то отказались от такой уступки.

Совещание выявило полное несовпадение взглядов. Многие политики со страхом ждали возможных «неожиданностей» от будущего Трудового конгресса. Эсеры и часть эсдеков предлагали на конгрессе ввести советскую систему. Другая часть эсдеков думала ограничить права Трудового конгресса только совещательными функциями. Часть эсеров призывала к возрождению Центральной Рады как парламента страны, к призванию во власть «обиженного старика» — Грушевского.

Примерно за неделю до совещания лидеры сечевых стрельцов уже предлагали установить единоличную власть «во имя спасения Украины», сначала персонально Винниченко, а когда тот отказался, то и Петлюре. Но Петлюра также отказался от личного диктаторства. Он умел ждать своего часа.

А «фантаст» Винниченко все еще надеялся на положительные результаты переговоров с Москвой, хотя уже был готов послать тайную миссию к французским интервентам в Одессу, «захваченный мыслью, как украинцы будут уничтожать большевиков, когда получат от французов мифические «фиолетовые лучи» и танки».

23 ноября 1918 года англо-французская эскадра вошла в порт Севастополя. В тот же день было заявлено, что французское командование признает на Украине власть гетмана, однако в то же время стремится к воссозданию единой России. Французы делали основную ставку на белогвардейцев, как на силу, способную противостоять большевикам.

Через три дня на рейде одесского порта появились первые суда Антанты. А в начале декабря в Одессу уже прибыли войска: французская дивизия и тысяча сербских солдат. 17 декабря корабли Антанты замаячили на рейде Николаева.

Еще в начале декабря 1918-го Петлюра так объяснял ситуацию: «Наше задание поставить Антанту перед такими фактами, которые мы будем своими силами создавать». Французов было решено поставить перед свершившимся фактом перехода всей власти в стране от гетмана к Директории.

17 декабря французский десант высадился в Одессе и помог местному белогвардейскому отряду генерала Гришина-Алмазова выбить войска Директории из города. И хотя командующий частями Директории Иван Луценко предлагал собрать силы и «сбросить французов в море», Петлюра приказал прекратить всякие боевые действия против войск Антанты и, во избежание международного конфликта, отступить от Одессы на 20 километров. Вмешательство французов в гражданскую войну на Украине и помощь «белым» повергли в растерянность лидеров Директории, и особенно Петлюру, который еще надеялся на личную приязнь французов. Одна из первых тайных миссий, что прибыла из Киева в Одессу на переговоры с французами еще 1 января 1919 года, была миссия А. Галипа. В Киеве в январе 1919-го тайно побывал посланец французов Д. Андро-Ланжерон. Но до середины января 1919-го французы ориентировались на генерала Деникина с его курсом на «Единую неделимую Россию». С середины января 1919 года отношение французов к Деникину заметно охладело, и они решили проводить «новый курс». Деникинская разведка «Азбука» (глава В. Шульгин) сообщала в Екатеринодар, что в Одессе наметилось «сближение французов с украинцами», проявился «курс на украинцев», на создание особого Южнорусского краевого правительства, которое было бы в полной зависимости от французских властей (в отличие от режима генерала Деникина, который зависим от Англии). По приказу французского командования была прекращена антиукраинская пропаганда в Одессе. Французы надеялись на «обновление Директории», на ее отказ от. проведения революционного земельного закона, и на включение в нее трех представителей «правых украинцев».

Надежды на «потепление» в отношениях с французами появились у Директории только 13 января 1919 года, когда на смену никого не представляющего самозваного «французского консула» Энно власть над войсками французов в Одессе официально перешла к генералу д'Ансельму. Уже на следующий день у этого французского генерала появилась украинская миссия генерала Грекова, что была отослана по приказу Винниченко. Но д'Ансельм не признал миссию Грекова как официальную и представительскую. Очевидно, Винниченко пытался наладить переговоры в глубокой тайне от Кремля и не снабдил ее никакими документами. Только после объявления войны Советской России эти переговоры можно было не скрывать.

В то же время возможно, что генерал Греков предварительно все-таки договорился с французами, пообещав им, что УНР войдет в Федеративную Россию. Французы тогда стали активно настаивать на введении в Директорию генерала Грекова, представителей партии хлеборобов и русских политиков.

В это время «левые» украинские газеты опубликовали умелую фальсификацию — мнимый «договор Антанта — УНР», по которому Директория соглашалась на вхождение в состав единой и неделимой России, заявляла, что будет воевать против большевиков даже на территории РСФСР, создаст «правое» правительство, сформирует войско под началом французов, создаст возможности для формирования добровольческой армии в УНР и не допустит созыва Трудового конгресса. Появление такой фальшивки было нужно большевикам для новых обвинений в «буржуазности» и «измене» Директории и лично Петлюры. «Левые» надеялись властью Трудового конгресса отстранить Петлюру от руководства войсками. Эта фальшивка подействовала на многих украинских революционеров. Так, атаман Григорьев захотел ей поверить и выступил как против подобного договора с Антантой, так и против Директории.