Потому что раньше она не знала о существовании тайной второй семьи мужа. Его «счастливое сегодня» с шикарной фигурой и длинными ногами, обеспечиваемое за счет средств, оставленных Крейгом Бартоном.

— Упала. Случайно. — стиснув зубы, Элинор вымученно улыбается Тэмзин, позволяя той обнять себя и затащить в уютную прихожую.

— Сейчас все расскажешь, — Тэм ведет Лин на крохотную кухню, усаживает подругу на стул с высокой спинкой. — Сначала напою тебя чаем с мятой. Он успокаивает.

Тэм начинает суетиться, попутно жалуясь на скандальных клиентов, тем самым отвлекая Лин от тяжелых мыслей.

— Ради бога, сделай что-нибудь с этими страшными ранами, — поставив перед подругой аптечку, просит Тэмзин. Пока Элинор обрабатывает антисептиком свои многострадальные колени, Саммерс заваривает чай и выкладывает на стол фрукты и собственноручно испеченные пирожные с ежевичным кремом.

— Спасибо, но мне кусок в горло не полезет, — взглянув на лакомство, признается Лин.

— Тогда может вина? — спрашивает Тэм, оборачиваясь к Элинор.

— Давай, — поколебавшись, соглашается Лин.

— А теперь выкладывай, ­— наполнив два бокала, Тэм садится напротив и двигает один к Лин. В домашнем шелковом нежно-розовом халатике и с рассыпавшимися по хрупким плечам пшеничными локонами подруга напоминает одну известную актрису, рекламирующую шампунь для волос. Интересно, как часто мужчины-клиенты засматриваются на семейного психолога? Насколько уверенной в себе должна быть женщина, находящаяся в проблемной ситуации, чтобы спокойно принимать советы от консультанта с внешностью супермодели?

— Не знаю, как начать, — обхватив пальцами длинную ножку, Элинор подносит вино к лицу, вдыхая букет и только потом пробуя на вкус. Терпкий. Совсем не сладкий. То, что нужно.

— Начни с того, зачем тебе так сильно понадобилась Келли? — подсказывает Тэм. — Кстати, ты так до нее и не дозвонилась?

— Нет, — задумавшись о своем, с небольшой задержкой отвечает Лин. — Возможно, это к лучшему. Неизвестно, чем бы закончился наш разговор. А так… мы хотя бы обе живы, — приходит она к утешительному выводу, пораскинув мозгами и немного остыв.

— Ничего себе заявление, — голубые глаза Тэм становятся похожими на блюдца.

Лин смакует еще один глоток вина, делая еще одно неожиданное открытие — алкоголь помогает успокаивать нервы не хуже, чем чертовы пилюли. Почему Крис решил сделать ее шизофреничкой? Алкоголички умирают быстрее. Цирроз печени и все такое…

— Не знала, что у тебя личные счеты с Келли, — произносит Тэмзин.

— Я тоже не знала до сегодняшнего дня, — с горечью отзывается Элинор.

— Что произошло? — участливо спрашивает Саммерс. Ее глаза с беспокойством изучают потерянное бледное лицо подруги. — На тебя страшно смотреть, Элли. Ты, вроде, даже похудела. Круги под глазами. В последний раз ты вся сияла изнутри.

— В последний раз я просила тебя помочь мне выяснить, что хочет от меня Дик, — поджав губы, холодно напоминает Эль. — И ты отказала. Прости, но дружба подразумевает собой взаимность.

— Я желаю тебе только добра, — искренне говорит Саммерс. Может быть, она и не лжет, но…

— Извини, мне не стоило приезжать, — опустошив бокал до дна, Элинор резко встает, пытаясь выйти из-за стола. Ее немного штормит. Для цирроза маловато, но пара глотков вина на голодный желудок все-таки сыграли с Лин злую шутку. Не обморок, конечно, но придержаться за столешницу и взмокнуть от выступившего холодного пота пришлось.

— Боже, ты бледная, как мел, — подскочив, Тэм предлагает свою руку в качестве опоры.

— Проводи меня до прихожей, — слабым голосом произносит Элинор.

— И куда собралась? Сядешь пьяная за руль? Мало неприятностей на твою голову? — покачав головой, мягко отчитывает подругу Саммерс.

— Моя голова, как чугун. Выдержит все, — иронизирует Лин.

В действительности ей ничуть не смешно и даже ни капельки не забавно. Хочется сесть в уголок и пореветь вволю.

— Оставлю машину у тебя. Вызови мне такси, — «чугун» все же еще немного варит и даже выдает взрослое решение. Угробить себя и кого-то еще на дороге в отместку мужу-предателю — дерьмовая перспектива.

— Может, останешься у меня? — заботливо предлагает Тэм.

Какая-то часть Элинор жаждет согласиться. Снова спрятаться, притвориться, что ничего не происходит, обмануть саму себя… Забыть. Хотя бы на одну ночь.

— Кристоферу позвоним. Я все объясню, — продолжает «соблазнять» Тэм. — Правда, Элли. Тебе не стоит сейчас туда возвращаться.

— Почему? — удивленно спрашивает Лин, в голове мгновенно проясняется.

— Я имела в виду, что поездки в твоем эмоциональном состоянии могут спровоцировать что-то нехорошее.

— О чем ты, мать твою? — вспыхивает Элинор, устав слушать тактичные намеки Тэм.

— Не твой отец был за рулем во время автокатастрофы, Элли… А ты. — оглушающе-правдивым тоном выдает Саммерс, в кристально-голубых глазах плещется сочувствие.

— Почему вы молчали… — снова сев на стул, хрипло уточняет Элинор.

— Ты итак очень долго не могла справиться с чувством вины.

— Что изменилось сейчас? — пронзив подругу ледяным взглядом, пытается выяснить правду Лин.

— Я хочу уберечь тебя от новых бед, — ласково произносит Саммерс, мягко дотрагиваясь до плеча Элинор. — Ты, как мотылёк, Элли, всегда летишь прямо на огонь, — добавляет Тэм, и внутри грудной клетки Лин вспыхивает пожар.

— Почему ты так сказала? — выдавливает она пересохшими губами.

— Что именно? — недоумевает Тэмзин, с растущей тревогой глядя в потемневшие глаза Элинор.

— Про мотыльков…

— Творческие люди всегда горят ярче, Элли. Тебе никогда не будет достаточно простой монотонной жизни. Признай, что все это безумие ты придумала сама.

— Что за чушь? — вскочив, Лин отталкивает Саммерс в сторону. — Кем ты меня считаешь?

— А кем ты себя считаешь, Элинор? — многозначительным тоном говорит Тэмзин Саммерс. Это жестоко. Нет… знакомо.

«— Важно какой ты себя считаешь, Эль.

— А если я не знаю, какая я?

— Или не хочешь знать…»

Лин пораженно распахивает глаза, виски пронзает дикая боль, волной расходясь по всему телу.

«— Пап, можно я поведу? — судорожно втягивая остуженный кондиционером воздух, Элинор поворачивается к сосредоточенному на дороге Крейгу Бартону. Искусственная прохлада в салоне не спасает от полыхающего в душе молодой женщины адского пламени. Ей кажется, что она чувствует вонь паленой плоти и горящего мяса. Теперь она знает, как пахнут сожжённые иллюзии.

— Не думаю, что это хорошая идея, милая. Давай не будем рисковать. Ты на взводе и беременна…, — бросив на дочь быстрый взгляд, мягко отказывает он. — Подумай о Джонасе и постарайся успокоиться.