— Нет, что ты, — хмельно фыркнула жена. — Разве ж я имею право? Я же Дань… без выбора и права. Так, жена по выгоде, и наш фиктивный брак — пустышка. Ты знаешь, я…

Меня, если честно, от такой откровенности немного к месту приковало.

— Я считаю, немного потанцевать — не преступление, — не винилась, не подлизывалась, не просила — констатировала факт. — Мне нужно развлечься, спустить пар, — пожала плечиками. — Ты еб*шь своих шлюшек, я вот с подружками решила погулять. И заметь, в отличие от тебя, безобидно для души законного супруга, без подмачивания твоей и своей репутации, — улыбнулась скорее по-змеиному, чем любезно.

Я опешил:

— И поэтому о тебя обтирается сын Ташкена? — не собирался предъявлять, само вышло. Даже матюгнулся про себя.

Данька нахмурилась:

— Он — друг! И не обтирался! Мы… танцевали…

— Ах, вы ещё и танцевали?! — кивнул понятливо.

— А это запрещено? — с негодованием фыркнула Дань. — Хотя, — личико скривила, вызывая в моей душе какую-то неопознанную реакцию — до безобразия нелепую мешанину… что-то между восхищение/желание отыметь/просто грохнуть, чтобы мне полегчало. — Даже если ты против, считай, что я готовлю почву…

— Куда-то намылилась?

— Когда будет покончено с нашими делами и ты наконец уделишь внимание НАМ, вдруг решишь, что я по-прежнему недостаточно взрослая, тебе не подхожу, — ни капли не смутилась Даниила, — думаю, мне придётся уйти. Новая жизнь, друзья, подруги, муж… А я вроде говорила, что Алик с радостью на мне женится.

— Но муж — я!

— Формально — да! — выделила важно Данька. — На деле — нет. Такой жизни я себе не хочу. Так что подыскиваю, куда потом податься.

— Уверена, что отпущу?

— Да, потому что ты меня не держишь!.. — фыркнула зараза, подбоченившись. Секундой погодя смахнула с плеча длинную прядь. И это так нелепо мило выглядело, что я жутко закипел от желания.

Трахнуть её что ли? Чтобы показать, что я мужик, а она… ну… женщина и должна как-то уважительней что ли.

Вообще-то я авторитет, а она…

— Иногда мне кажется, что ты специально женился на мне, чтобы помучить. Дело не в желании, не в любви… Ну же, признайся, я тебя так задела, что ты решил мне отомстить?

— Да, проучить тебя мысль ещё была, когда ты в меня плюнула. У вас дома…

— Я ненавидела, — руки на груди сложила, — и боялась… Хан, прошу, давай не будем делать друг друга несчастными, — продолжала она. Видимо, по пьяни, девчонка и впрямь была ещё свободней на язык.

— А ты несчастна? — сказанное резануло неприятно.

— По-твоему я выгляжу счастливой? — почти прошипела. — Регина! Вот пример счастливой женщины! Карим делает её такой…

— Значит тебе с мужем не повезло?

— Не в том дело. Они умеют то, что мы не умеем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И что же это?

— Слушать друг друга. Слышать! И прощать…

— А тебе по-прежнему нужно моё прощение? Я думал, мы уже это обсудили…

— Мы закончили на обвинительной ноте, — насупилась Даниила. — А я не могу биться со стеной. И не смогу вот так жить, — развела руками. — Поэтому, если ты не собираешься делать ко мне шага, нам вообще лучше жить отдельно. И я уже молюсь, чтобы быстрее настал тот час, когда смогу разорвать контракт…

Брачный подписали, как только Карим подготовил пакет. Дань консультировал сторонний юрист, дабы никто не заподозрил нас в мошенничестве. Дело организовали быстро, споров не возникало…

— Ты явно невнимательно читала то, что подписывала, — спокойно пояснил я, хотя руки чесались схватить жену и тряхнуть, чтобы мозги встали обратно. Неужели не видно, что я одержим ей? Как можно быть такой слепой и при этом в слепоте и равнодушие обвинять меня?

На лице Даниилы застыла гамма чувств, от недоумения до злости.

— Я читала! На моё наследство ты не претендуешь… — забормотала.

— Я не о том. Разорвать контракт невозможно!

— Это где было написано? — ахнула от негодования девчонка.

— Не помню, какой пункт в контракте, но точно… моя религия не позволяет разводиться. Так что, не хочу тебя расстраивать, милая жена, но, чтобы не случилось, стариться будем вместе.

— Это чудовищная новость! — вспыхнула Данька, даже руки обвисли вдоль тела. — Ты что настолько зол на меня и жаждешь дешёвой мести, что заживо похоронишь? Вот так… молодой и красивой?..

Обвинение меня покоробило, но ради проучить заразу и поиграть на нервах, решил удержать щекотливое молчание и заодно сбить сухость во рту. Прошёлся до мини-бара, налил себе коньяка, махом выпил:

— Молодость и красота — это обычно временное явление. Но да, я ещё продумываю детали, — обронил с улыбкой, потому что мне похорошело. Алкоголь всё же умел расслабить, кровь по-другому запустить, мозги… И на ситуацию сразу взгляд иным становился.

— Это подло! — шикнула Данька. — Я думала, ты серьёзней, благородней… Но твоя мальчишечья обида меня убивает.

— Я это переживу. Так что у тебя за повод для веселья? — решил вернуться к первому вопросу. Опять сел в кресло. На спинку отвалился, потягивая следующую порцию коньяка и чуть покачиваясь из стороны в сторону.

Данька сопела, сверля меня недобрым взглядом, но шумно выдохнула:

— У Алёны днюха. Решили погулять!

— Это у неё праздник, а у тебя?..

— За компанию, — смутилась девчонка. — А ещё, — с деловым видом открыла клатч и выудила свернутую бумажку.

— Заявление на развод? — идиотски пошутил, но сердце отстучало волнительный ритм.

— Это будет следующим в списке важных дел, когда придумаю, как обойти тот самый неизвестный номер пункта о «стариться вместе», — оценила сарказм Дань и, плавно покачивая бёдрами, прошла ко мне. Остановилась напротив, чтобы нас разделял стол. — Может, будет интересно, — бросила передо мной.

Мне было!

Подался вперёд, подхватил бумажку, развернул, глазами по строчкам пробегаясь. «Справка о том, что курс школьной программы среднего образования ученицей 11 класса Ханыровой Даниилой Кирилловной получен в полном объёме».