Андрей резко втянул носом воздух, когда заметил, какими глазами смотрит этот мнимый друг на ЕГО Лену. Оооо, он хорошо знал этот взгляд. Полный прикрытой похоти вперемешку с мечтанием и восхищением. Друзья так не смотрят. Спустя несколько минут к блондинке присоединяется ее спутник, оплетая руками за талию, а Лена уходит обратно за стол.

Андрей резко опирается локтями на столешницу, выжигая глазами придурка, подвигающего свой зад по дивану, чтобы девушка села аккурат вплотную к нему. Индюк подвигает к ней коктейль и, стукнувшись своим, отпивает. Тянет свою клешню и, мать вашу, заправляет волос ей за ухо, на пару секунд зависая около ее лица. Лена заметно отодвигается, а у Борзого в этот момент с грохотом валится шлагбаум.

ПИЗДЕЦ ТЕБЕ, МУДАК! Не понимаешь намеков, значит надо объяснить по-другому! Прости, любимая, но смотреть на то, как тебя откровенно клеят, я не буду.

Встает и тяжелым шагом пересекает зал, расталкивая плечами всех, кто попадается на пути. Подходит и с громким хлопком ставит ладони на стол, оскаливаясь в угрожающей улыбке.

- Вечер добрый, Лена Юрьевна.

Девушка вскидывает удивленный взгляд. Мужик теряется, пытаясь сообразить, кто так нагло вторгается в их пространство.

- Андрей?

Удивление на лице любимой сменяется неверием, и, в конце концов, гневом.

- Какая встреча, - цедит сквозь зубы Борзый. - Я студент Елены Юрьевны, а вы... – склоняет голову, предлагая Данилу самому ответить. Ни протянутой руки, ни вежливости в интонации. Мужской вызов, от которого растерянность придурка становится еще более осязаемой.

- А я - друг.

- Да?

- Извини, Данил, я отойду, - сдержанно ставит в известность Лена. Встает и, взяв свою сумочку, указывает Борзому глазами на выход.

Андрей, прищурившись, отрывает глаза от обнаглевшего кретина и идет следом за фигурой, чеканившей пол каблуками. Хватит. Отдохнула. Домой.

- Андрей, это как понимать? – оказавшись на улице и отойдя на противоположную сторону от толпы, разворачивается разозленная девушка.

Борзый пожимает плечами.

- Я не стану смотреть на то, как мудак лезет к тебе.

- Я не об этом. А о том, что тебя здесь не должно быть. Ты должен был приехать только в двенадцать.

В глазах упрек, недовольство и злость. Борзов шумно выдыхает.

- Лен, в такие места не ходят сами. Здесь либо ты уже с мужиком, либо цепляешь кого-то. Знаешь, сколько на тебя мудаков пялилось, пока ты танцевала? Глаза бы нахрен всем повырывал.

- Господи, причем здесь это? Ты не послушал меня! Поступил, как считаешь нужным, как будто мое мнение совершенно не имеет значения!

- Имеет! Всегда имеет! Но не в случае, когда ты в клубе с так называемым другом, мысленно отымевшем тебя уже во всех позах, пока ты танцевала.

Лена шокировано качает головой.

- Сколько ты здесь уже?

- Не знаю. Минут десять.

- Десять? Почему я тебе не верю, Андрей?

Потому что это неправда, но об этом Борзый решает умолчать.

Телефон Лены брынькает сообщением, внедряясь в плотный слой гнева, и вот уже который раз за день из кармана Андрея доносится характерный писк.

Бляяяядь! Да что ж за хрень такая? В последнее время программа лагает и вылетает с беззвучного режима, как нарочно подставляя Борзого. Он рывком достает смарт и собирается отрубить звук, как возлюбленной в самый неподходящий момент снова приходит сообщение, эхом отдающееся во втором гаджете.

- Да что это такое? - психует девушка, раздраженно вырывая из мужской ладони телефон, и утыкается глазами в экран.

- Дай сюда, Лен! – тянется Андрей, чувствуя, как угроза приставляет к виску дуло невидимого смертоносного оружия, но Лена вовремя отворачивается.

На экране черными буквами предстоящим апокалипсисом высвечивается имя Гриша и текст двух сообщений:

“Лен, хочу тебя увидеть перед отъездом”

“Давай завтра посидим где-нибудь?”

И тут же на её глазах высвечивается третье:

“В нашем месте”.

Сердце замедляется, словно после быстрого бега. Его распирает, и дышать становится невозможно.

Расширенные глаза, как в замедленной съемке, поднимаются на Андрея:

- Что это?

Борзый поджимает губы, ноздри раздуваются. Знал же, что когда-нибудь эта программа даст о себе знать. Кретин безмозглый. Выдыхает, безотрывно гипнотизируя Лену тяжелым взглядом.

Девушку начинает ощутимо трясти. Едва не роняет телефон. Разворачивает его экраном и тычет Андрею в лицо.

- Я спрашиваю, что это? – голос не слушается и срывается от злости.

Андрей набирает в легкие воздух, но он словно застревает в горле, не желая пропихиваться дальше. Нервно проводит пятерней по волосам.

- Это программа, которую я устанавливал, чтобы лучше узнать тебя, - выдыхает, а потом обхватывает лицо Лены, до боли сжимая щеки. - Это было давно. Еще до пожара. Послушай меня, Лена! Я…

Девушка замедленно моргает. Вязкий ком нарастает в горле, а сердце бьется так громко, словно отбойный молоток изнутри запустили.

Дергает головой, не давая договорить, и листает пальцем сообщения, что и так очень хорошо помнила, потому как сама на них отвечала. Жмет на значок мессенджера. С ума сойти! Все переписки с Ирой, звонки, даже фотографии. Происходящее кажется невозможным, какой-то искаженной реальностью, куда вдруг затянуло устоявшуюся жизнь. И в этой реальности даже воздух другой. Тяжелый, густой. Кислород с трудом проникает в легкие, а внутренности обжигает от уродливой правды, пронзившей, словно острый мачете самим Андреем.

- Так вот как ты узнал про бильярд, - догадывается, наткнувшись на сообщение с названием бильярдного зала. - Для чего все это было, Андрей?

Пропасть между ним в одну секунду стала настолько глубокой, что если бы парень полетел в нее, то расшибись он о землю, на поверхности не услышали бы.

Поднес кулак к сжатым губам, а потом снова обхватил побледневшее лицо любимой. В каштановых глазах еще недавний огонь злости потух и сменился бесцветным разочарованием. Самое жестокое, что можно было бы почувствовать от Юрьевны, это именно разочарование. Только не оно. Не сейчас, когда он нашел ее и не собирался никогда отпускать!

- Лена, послушай меня! Это блядская программа была, чтобы найти на тебя компромат, а потом использовать против тебя же. Но я этого не сделал! Не сделал, мать твою, - прорычал сквозь зубы, слыша, как бьется собственный пульс в ушах, и ощущая ледяное дыхание Лены на своих губах на расстоянии пары сантиметров. - Я мог бы. И ты знаешь это! Те долбанные фотки мог бы использовать сразу же после той ночи на бильярде, но не сделал этого. Я не смог! Не смог и не захотел! Ты стала моим всем! А это…. Это просто…. Блядь, я не знаю, почему не удалил ее.