class="p1">И направляется в дом.

Я за ней. Максик бежит впереди нас всех.

Мы входим на кухню. Черт… Тут же следы пожара! Я совсем забыла!

Анна Евгеньевна с изумлением таращится на обгорелое пятно на полу и на остатки занавески, которую Арс специально накинул на спинку стула - в назидание Максику.

- Кто сжег мою итальянскую тюль? - грозно вопрошает она.

- Я! - Максик делает шаг вперед. - Но я больше не буду. Потому что пожарные ничего не поджигают, они все тушат. Мы даже факел закопали!

Анна Евгеньевна смотрит на меня. С вполне понятным укором.

- Интересно вы живете…

А я думаю, как объяснить ей, что это не мой провал как няни. Все равно надо сказать про Таисию. Как раз хороший повод.

И тут Максик выпаливает:

- Я еще маму поджег.

- Кого?

Брови Анны Евгеньевны ползут вверх. А я лихорадочно вспоминаю, есть ли у нас валерьянка.

- Таисия… - лепечу я. - Она здесь. Но вы не волнуйтесь. У Арсения все под контролем. Он не отдаст ей Максика.

- Что?!

Блин, зачем я это ляпнула?

- Ничего. Все хорошо. Просто… Ну, она приехала, чтобы пообщаться с сыном.

- Папа женится на Лисичке, - объясняет ей Максик. - Она будет жить с нами. А мама скоро уедет. Но будет приезжать к нам в гости.

И после этой фразы он, по своему обыкновению, куда-то убегает.

- Та-а-ак….

Анна Евгеньевна тяжело опускается на стул.

- Где ваши лекарства? - испуганно спрашиваю я. - Может, сразу скорую вызвать?

- Да не надо мне скорую! Дайте мне чаю. И подайте Таисию! Вот ей, кстати, может понадобиться скорая.

- Она спит, - говорит Максик, забегая на кухню.

Я ставлю чайник и открываю холодильник. Вижу, что на центральной полке торчит бутылка с надписью “Бурбон”. Вчера ее тут не было. Но я ее уже однажды видела. Как-то Арсений выпил бурбона - и теперь ходит с отрастающим ежиком волос.

То, что этот напиток действует как хорошее снотворное, я уже поняла. Понятно теперь, почему Таисия дрыхнет и не просыпается от шума.

Мама Арсений подходит ко мне и тоже смотрит на бутылку.

- Опять она за свое…

- Таисия и раньше пила?

- Ну, не скажу, что она запойная. Но чуть что не так, чуть ей, видите ли, плохо - прикладывается. Сколько крови она у нас попила… Почему мне никто не сказал, что она здесь? - Анна Евгеньевна продолжает нападение.

- Я думаю, Арс не хотел вас волновать.

- Ненавижу, когда у кого-то от меня секреты! - кипятится она.

- Понимаю. Я тоже ненавижу.

- Ты?

- Да, я. Мне, например, никто не сказал, что Арсений женат. Я вообще думала, что мама Максика умерла… Вы тоже мне не сказали, кстати.

Я вижу, что Максик выскальзывает из кухни.

- Не сказала… Не хотела лезть.

- Извините, - прихожу в себя я.

Наехала на пожилую больную женщину... Что со мной такое?

Мы с ней перемещаемся к окну. Смотрим на Таисию, которая лежит в шезлонге.

И тут вдруг на кухне появляется Максик с ножницами.

- Я хочу маму подстричь, - заявляет он.

Я начинаю нервно ржать. У меня почти истерика…

- Иди, подстриги, - внезапно выдает Анна Евгеньевна.

Мы с ней переглядываемся.

- Иди! - Я тоже машу рукой. - Папу же ты хорошо подстриг. Ему понравилось.

- Правда?

В глазах Максика безмерное удивление. Он-то был уверен, что мы сейчас отберем у него ножницы. Мне даже кажется, он специально задумал шалость, чтобы разрядить обстановку между нами. Видел же, что мы ссоримся.

Максик - очень чувствительный ребенок, он чутко реагирует на настроения окружающих. И вся его гиперактивность - просто реакция на сложную обстановку вокруг.

Пока не появилась Таисия и мы жили втроем в почти идиллической обстановке, он был очень спокойным…

Я внезапно прихожу в себя. Да что мы творим? Это все категорически неправильно! Я хочу его остановить. Но его уже и след простыл.

А мы с Анной Евгеньевной наблюдаем в окно, как он подоходит к Таисии, как берет в руку ее длинные осветленные волосы и… отрезает прядь. Потом еще. И еще.

Потрясающее зрелище. Мы просто залипаем на нем.

- Как бы он ей глаз не выколол, - замечаю я.

- Арсению же не выколол, - отмахивается она.

И продолжает.

- Послушай, Вика. Ты девочка умная…

- Допустим.

- Давай с тобой сразу договоримся: никакой лжи и никаких недоговорок между нами. И не надо меня жалеть! От недосказанности всегда только хуже.

- Договорились, - киваю я.

И быстро рассказываю ей обо всем, что у нас здесь происхоидит. Об угрозах Таисии забрать Макса, о том, что юрист, похоже, с ней в сговоре…

- Я сейчас отберу у Максика ножницы и сама выколю ей глаз! - ругается она.

- Анна Евгеньевна, вы же разумная женщина?

- Я? Ну, не знаю…

- Арсений хочет распорядиться этой информацией правильно, чтобы изабавиться от Таисии раз и навсегда. Он просил пока ничего ей не говорить. И ничего не предпринимать.

- То есть, делать вид, что все нормально?

- Да.

- Может, я ее хлебом-солью должна встречать?

- Скорее, она вас.

Мы видим, что Таисия пошевелилась. Максика уже как ветром сдуло.

Она потягивается, садится в шезлонге. У ее ног лежат пряди волос. Но она этого не замечает - сонно трет глаза.

И идет в дом.

Войдя на кухню, Таисия застает милую картину: Анна Евгеньевна сидит за столом, я наливаю ей чай.

- А… вы… - вырываются хриплые звуки из горла этой особы.

Которая еще недавно была шикарной блондинкой, а теперь похожа на больную болонку, с неровными клоками выпадающей шерсти. Причем только с одной стороны, с той, до которой смог дотянуться Максик.

- Здравствуйте! - лепечет она.

- Ну, здравствуй, невестушка. Давно не виделись. Говорят, ты мастерица блины печь. Давай, метнись, напеки для меня. Сейчас еще Анатолия в гости позовем, чай пить будем.

69

Арсений

- Не, морская рыбалка, это, конечно, тема! Какого я горбыля ловил в Черном море, ты не представляешь…

- Да что горбыль! Я как-то с другом сибаса на шесть килограммов взял.

- Да ладно! Прям на шесть!

- У меня фото есть, - смеется Олег.

Мужик Таисии, с которым мы