Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Благодаря моей основательной подготовке: девять разрушений жизни, мутировавший Символ родословной, расширенный Внутренний мир с зачатками цивилизаций на различных планетах, улучшение качества Пруда крови дракона — мне и удалось пробиться сразу к пику первого уровня. Ранее, пока шел процесс поглощения энергии из эссенции крови, я не особо задумывался над этим. Так что данная новость стала для меня настоящим приятным сюрпризом.
Наверняка именно поэтому мне пришлось провести в уединении намного больше времени, чем остальным членам нашей команды. Сая и Зенон вообще справились за шестьдесят с лишним лет и сейчас вовсю укрепляли свой фундамент и отрабатывали боевые умения. Следом за Дяньтянем микромир жемчужины тоже вышел на новый уровень. Поэтому теперь они могли тренироваться, не опасаясь, что ненароком его уничтожат.
Глория справилась за шестьдесят семь лет, Кайсель покинул уединение к семидесяти. Что же касалось моих жен, то им потребовалось на шесть лет больше. В итоге, они были единственными, кому удалось не только закрепить фундамент, но и выйти на стадию Развития. Остальные мои товарищи пока остановились на первой стадии — Становлении жизни. Но за прошедшие годы им также удалось вплотную подобраться к прорыву на вторую. Поэтому за них я особо не переживал.
Несмотря на внушительный успех, мне тоже пока еще рано было останавливаться. Так что даже после завершения прорыва и стабилизации текущего уровня самосовершенствования, я не вышел из уединения, а наоборот снова погрузился в свой Дяньтянь. Моя микровселенная нуждалась в еще одном фундаментальном механизме — Колесе Самсары. Именно его я и пытался сформировать.
Только после того, как он наладится, и пройдет достаточное количество времени внутри микровселенной, я смогу думать о прорыве к следующему уровню. Ведь он был напрямую связан с работой Колеса Самсары.
Чтобы создать его, мне пришлось поместить в Символ родословной целую рунную систему. Она могла улавливать духовные сущности со всей микровселенной и перенаправлять их, возвращая обратно в жизненный цикл. Как Творец и верховное божество своего Внутреннего мира, мне было несложно ее настроить. Единственным фактором, который меня заметно тормозил, оказалось время.
Для его сокращения, я воспользовался теми же проводящими каналами, которые собирали Силу веры. Через звезды, по ним она устремлялась как раз к Символу родословной. Эта высшая энергия никак не могла повлиять на духовные сущности умерших аборигенов, или разумных животных, так что в будущем они не будут друг другу мешать.
Чуть сложнее оказалось наладить функцию автоматического расширения системы, когда в микровселенной родятся новые миры. С ней я справился также посредством использования своего опыта в магической инженерии. Ранее у меня не было наставника, как у остальных ребят из нашей команды, поэтому приходилось решать подобные вопросы самостоятельно.
Программировать при помощи рунных символов мне всегда было проще, чем разбираться в глубоких концепциях циклов жизни и смерти. Возможно, тот же Зенон или Селеста с Риммой подошли к решению этой задачи с совершенно другого конца. Но так было даже лучше. Моя собственная микровселенная уже и так достаточно отличалась от Дяньтяней других мастеров самосовершенствования.
После еще одной перепроверки всех учетных данных, а также каждого условного сантиметра рунных цепочек, я наконец-то запустил Колесо Самсары. В этот момент мой Символ родословной неожиданно ярко засиял и выпустил невероятно мощный духовный импульс. Он прошел через весь Дяньтянь, потом через микромир жемчужины, и даже смог вырваться за его пределы.
Через мгновение у меня в глазах резко потемнело, после чего я вдруг переместился в какое-то темное помещение. Оно оказалось довольно просторным. У каждой из стен были поставлены металлические клетки, вроде тех, в которых держали больших собак или даже животных покрупнее. Правда, сейчас в них были совсем не животные, а маленькие, грязные и оборванные дети.
Кто-то из них тихонько подвывал, кто-то пялился пустым взглядом в потолок. Осмотревшись по сторонам, я тоже понял, что нахожусь в клетке. Когда понимание происходящего наконец-то дошло до моего воспаленного сознания, я тут же попытался встать, но прикованные к ногам кандалы не дали мне сделать даже шага. Мое хрупкое, исхудавшее от недоедания и недосыпания тельце пошатнулось и снова упало на грязный пол, произведя громкий шум.
Тут же дверь в помещение открылась и в проеме появилась фигура высокого толстоватого мужчины в белом халате. Взглянув на меня, он громко крикнул:
— Номер двести четырнадцать, если не перестанешь шуметь, следующим в гости к тете Клариссе отправишься именно ты!
Слова этого ублюдка мгновенно заставили мое тело затрястись. Так получилось, потому что все пойманные дети безумного доктора-экспериментатора знали, кто такая тетя Кларисса. Она являлась его ассистенткой, и частенько любила издеваться над пациентами этого дома ужасов. Настолько, что порой после ее наказаний, некоторые из них вообще превращались в овощи, полностью ломаясь психически.
Самому доктору на это было плевать. Ему были нужны лишь наши тела, так как он проводил опыты над ними. Их цель заключалась в выяснении природы феномена становления человека мастером подземелий.
Испугавшись угрозы доктора до дрожи в коленях, я прижался к стенке клетки. Увидев мою реакцию, тот довольно улыбнулся и захлопнул дверь. Тогда в темном помещении снова повисла гнетущая тишина.
Через какое-то время я понял, что мое тело начало испытывать какой-то дискомфорт. Из-за чего так получилось, сразу мне выяснить не удалось. Но вскоре я ощутил тяжелое дыхание около своего левого уха. Моя голова моментально повернулась в ту сторону. И тогда я увидел направленный на меня совершенно лишенный человеческих чувств взгляд подростка лет шестнадцати, находившегося в соседней клетке.
Он тоже подошел практически вплотную к ее стенке и смотрел сейчас прямо на меня. Его глаза, а также испещренная шрамами физиономия — выражали неподдельное безумие. Этот парень пробыл в этом центре дольше всех и сейчас уже практически превратился во взрослого человека. Даже представить сложно, скольким издевательствам от безумного доктора он подвергся за все время.
При мне в один прекрасный день ему даже зашили рот, потому что он стал слишком буйным и постоянно орал. Днем и ночью. В любое время суток. Когда у него садился голос, тот переходил на настоящий звериный вой. Именно этот вой, а также взгляд безумных глаз, которым он неотрывно, сутками напролет смотрел на меня и послужил причиной детской травмы.
Покрывшись холодным потом, я начал отползать в другой конец клетки. Мое тело бесконтрольно дрожало. Увидев это, подросток стал немного более буйным и начал даже мычать. Мой слух, словно специально
