Девица визжала подо мной и требовала себя отпустить. Я молча удерживала ее, прикидывая, что делать дальше. Баронесса ругалась и возмущалась, сидя на тропинке. Из ее слов я поняла, что острый каблук попал между двух плит, которыми была выложена тропинка, баронесса рухнула наземь и теперь не может ни высвободить каблук, ни подняться.

– Кто стрелял?! – послышался голос Васи.

Он как раз выбежал на улицу, вслед за ним появлялись другие граждане. Кто-то увидел лежащую баронессу, которая теперь изрыгала ругательства.

– Вы ранены, баронесса? – воскликнул Сигизмунд Сигизмундович и ринулся к ней.

– Сюда! – позвала я. – Я держу убийцу!

Сигизмунд Сигизмундович соображал быстро и резко изменил направление движения, крикнув через плечо, чтобы оказали помощь баронессе.

Судя по всему, пуля вошла в одну из веток, нависавших над кустами и сорняками, но ветка не обломилась сразу же, а сделала это, как раз когда под ней пробегал Олег, устремившийся за Сигизмундом Сигизмундовичем на мой зов. Жених, то есть уже муж, рухнул как подкошенный.

– Кто тут моего зятя убивает? – рявкнула Клавдия Степановна, мгновенно оказавшаяся в парке. – Еще есть претенденты и претендентки? Так я быстро с ними справлюсь, чтобы не лишали меня положенного мне по закону удовольствия!

– Бонни, кто это? – первым достиг меня Сигизмунд Сигизмундович и быстро оценил ситуацию.

– Я хотела бы спросить у вас то же самое.

– Ах, значит, ты и есть Бонни, сука английская? – попыталась вывернуть голову девица в синем брючном костюме.

– Что вы имеете против меня? – удивилась я, не выпуская девицу и не позволяя ей из-под меня выбраться. Она отличалась излишней худобой, была явно слабее и не имела должной физической подготовки. В общем, мне было легко с ней справиться. Но я все равно крикнула Клавдии Степановне, чтобы организовала веревку. На Клавдию Степановну, по-моему, можно было рассчитывать в подобном деле. Теща теперь Олега быстро оценила ситуацию и дала задание кому-то из родственников. Сама же решила остаться с нами.

– О-о, опять пришла! – вдруг воскликнул Вася. – Понятно, тебе страшно понравилось. Все бабы от меня без ума.

– Вася, так ты ее в парке, когда По… – догадался Сигизмунд Сигизмундович и быстро закрыл рот, чтобы не ляпнуть лишнего.

– Ага, – кивнул Вася и почесал пузо. – А сегодня, значит, она Каллиопу конкуренткой посчитала.

– Какую еще Каллиопу? – заверещала девица из-под меня. – И снимите с меня эту ненормальную! Прыгнула мне на спину…

– Она хотела убить баронессу? – спокойно уточнил у меня Сигизмунд Сигизмундович.

– Да, – ответила я и быстро рассказала о том, что видела.

Прибежали родственники Клавдии Степановны с веревкой, и я профессионально связала незнакомую девицу – на всякий случай. Клавдия Степановна убрала пистолет в полиэтиленовый мешочек, не прикасаясь к нему руками, чтобы не оставить отпечатки пальцев. Интересно, что она с ним сделает? Оставит на будущее, чтобы, вместо кастрации зятьев ножом, отстреливать им определенные части организма? Как я понимала, милицию вызывать никто не собирался. Я чуть ли не каждый день убеждаюсь, что в России к ней обращаться вообще не принято. Граждане предпочитают разбираться сами. В особенности те граждане, которые имеют в собственности особняки и парки.

Кто-то помогал подняться баронессе, еще кто-то принес льда, чтобы приложить на темечко Олега, на которое опустилась довольно тяжелая ветка.

Появились родственники Полины в весьма потрепанном состоянии. Им следовало надевать более дешевую одежду, собираясь на выяснение отношений с несостоявшимся зятем и его гостями. Родственникам Полины, пожалуй, досталось больше всех.

– Ада Сергеевна? – вдруг пораженно воскликнул отец Полины. – Что вы здесь делаете?

– Женщина пыталась убить баронессу Литтлвудскую, – пояснил Сигизмунд Сигизмундович. И спросил у отца Полины: – Вы ее знаете?

– Это последняя жена нефтяника Павла Прокофьевича Криворогова, – сообщила мать Полины.

– Что?! – вырвалась у меня. И я тут же заорала: – Анька, быстро сюда!

Анька появилась в сопровождении двух мужчин, которые прицепились к ней еще во Дворце бракосочетаний. Связанная девица при виде падчерицы стала осыпать ее проклятиями. Анька в первый момент обалдела, а потом не осталась в долгу, даже бросилась на мачеху, но ее удержали.

Пока дамы осыпали друг друга проклятиями и высказывали друг другу претензии, я отошла чуть в сторону и набрала номер Павла Прокофьевича, отца Аньки и мужа Ады Сергеевны.

Павел Прокофьевич был здорово навеселе и вместо приветствия заявил:

– Бонни, приезжай!

– Где вы находитесь? – спросила я совершенно серьезно.

– В самом деле приедешь?

Я пояснила, что приехать придется самому Павлу Прокофьевичу, причем срочно.

– Вы, кажется, хотели избавиться от последней жены, не отдавая ей половины имущества?

– Ну да, – ответил Павел Прокофьевич, быстро трезвея.

– У вас есть такая возможность. Но поспешите, пока ваша дочь Анна не нанесла ей тяжких телесных повреждений. Иначе появятся дополнительные проблемы и осложнения.

Я назвала поселок, в котором стоял дом Сигизмунда Сигизмундовича, начала объяснять, как сюда добраться.

– Ой, да мы тут в пятнадцати минутах езды! – перебил меня Анькин отец. – Я в бане у друга.

Я рекомендовала прихватить с собой и друзей.

Павел Прокофьевич появился очень скоро, причем в сопровождении трех приятелей мощного телосложения и с красными физиономиями. Одеты все были по-домашнему – в тренировочные штаны и футболки или незастегнутые рубашки. Двое оказались в тапках. Конечно, люди из бани…

Как раз в тот момент с другой стороны, из дверей особняка, выплыла невеста.

– А что тут происходит-то? – спросил один из друзей Павла Прокофьевича.

– Здесь свадьба, – ответила Клавдия Степановна. – А вы кто такие?

– Нефтяники, – ответил друг Павла Прокофьевича в расстегнутой рубашке, в проеме которой виднелся большой волосатый живот и огромный крест на толстой цепи.

– Свадьба – это хорошо, – сказал нефтяник. – Еще не дрались? А то я страсть как соскучился по хорошей драке…

Тут его взгляд упал на родственников Полины, и мужчина получил ответ на свой вопрос.

Я тем временем объясняла Павлу Прокофьевичу, за каким занятием впервые увидела его последнюю жену и как ее обезвредила.

– А чем тебе баронесса-то не угодила? – удивленно спросил Криворогов у супруги.

Связанная Ада Сергеевна демонстративно отвернулась.

Взор Клавдии Степановны тем временем упал на сумочку Ады Сергеевны, так и валявшуюся на земле. Женщина предложила взглянуть на ее содержимое. Мало ли, может, там еще какое-то оружие имеется…