Наконец-то канадские подарки нашли своих хозяев, и почти каждый выходной Гришка, Андрей и Лев неотрывно висели над железной дорогой, пристраивая каждый раз новые мосты и станции. К удивлению Льва, для мальчишек самодельный спичечный шлагбаум и склеенная из коробков станция оказались не менее интересными, чем настоящие, и они с упоением изготавливали всё новые и новые детали, модернизируя и усовершенствуя канадское чудо.

Дети уже спали. В большой комнате, на столике у кресла, горела настольная лампа, вырывая из темноты помещения тёплый островок света.

— Знаешь, Мариш, к нам в клинику из Канады снова пришло приглашение. В марте у них интересный семинар, так что зовут изо всех сил, — проговорил Лев.

— Да? — Голос Маришки даже не дрогнул, но Лев почувствовал, как она напряглась.

— Да, обещают много интересного.

— Ну что ж, надо так надо, — глухо произнесла она, усиленно всматриваясь в рисунок вязания.

— Знаешь, Мышка, я думаю, мы туда Генку Якорева зашлём. Парень он молодой, перспективный, в Канаде ни разу не был, пусть опыта набирается, как ты считаешь?

Губы Маришки непроизвольно растянулись в улыбке, глаза засияли, а на щеках появились глубокие довольные ямочки. Она посмотрела на мужа и, смеясь, сказала:

— Знаешь, Лёвушка, тогда нужно будет дать ему на время Андрейкино банджо.

— Это ещё зачем? — удивился он.

— Чтобы он успел подготовиться к поездке заранее.

Наутро выпал первый снег. Он сыпался сверху, словно из старого прохудившегося мешка, ложась на землю жалкими горстками тающей соли. Низкое серое небо висело куском вылинявшего, протёршегося во многих местах ватина.

Маришка смотрела в окно, на хмурую октябрьскую непогоду, а душа её пела, переполненная радостью и светом, потому что самые дорогие люди, составляющие смысл всей её жизни, снова были рядом. Ветер мотал голые ветки деревьев, а Маришка всё стояла и стояла у окна, стараясь запомнить это ненастное осеннее утро, ставшее для неё счастливым.

2004 г.