– Если это подстроил Цертус, то к чему ему такие нежности?

– Не знаю. Он загнал наши души в банку и теперь желает, чтобы консервы не испортились.

Авителлу передернуло.

– А подняться с противоположной стороны ты не пробовал?

– Конечно, но там голые скалы. Без снаряжения даже мои шансы равны нулю, а твои, девочка, и подавно.

– А я пойду и сумею.

– Ты останешься на месте, я не собираюсь поощрять глупости.

– Думаешь, навсегда заделался боссом? Для босса ты слишком закоренелый неудачник.

Брукс повернулась и пошла прочь, Цилиан догнал ее в два прыжка и ловко ухватил за локти:

– Назад. Предупреждаю последний раз, если не будешь слушаться – поколочу как паршивого котенка. Лига защиты несовершеннолетних далеко, тебе здесь никто не поможет.

– Я совершеннолетняя!

– Тем более взрослой девушке непростительно быть такой дурой. Стоит тебе упасть со скалы, и твоя песенка спета – тут нет не только больницы, но даже самой простой аптечки.

– Ты сам говорил, что здесь все ненастоящее, какая разница, сломаю я выдуманную ногу или нет?

– Большая. Психический шок будет очень даже реальным – ты знаешь, что человек чувствует, когда трескаются и крошатся кости? Кроме того, стоит лишиться подвижности, и ты уже никогда не уйдешь из миража. А знаешь, что это означает? Что твое настоящее тело так и будет лежать в бункере Далькрозов, покуда не превратится в прах. Этого хочешь?

– Нет.

– Тогда слушайся безоговорочно.

– Ладно, но учти, что это только до поры. Босс из тебя все равно никудышный, недаром Тэна Цилиана вышвырнули из Департамента Обзора.

Тэн повернулся спиной.

– Пошли. Поищем удачу другим путем. Раз есть небо, а декорации реалистичны, день будет закономерно сменяться ночью. Мне очень не нравится идея приближения ночи.

– Почему?

– Такой антураж хорош, чтобы усилить наводку. Ответ показался Брукс слишком коротким, Цилиан явно избегал полной честности.

– Не увиливай. Что ему мешает сейчас? Тэн как-то косо дернул плечом:

– Не знаю. Все-таки запустить наводку через Систему – на это не способен даже твой приятель Далькроз со своим девяносто восьмым индексом. Кем бы ни был наш Цертус, у него сейчас большие трудности. Перегруженный псионик охотно использует подавленные страхи объекта. Все, чего ты боишься, Авита, о чем не смеешь даже лишний раз подумать, не то, что говорить, он вытащит наружу, дай только противнику удобный случай.

– Пугаешь?

– Не пугаю, нет. Самое разумное сейчас – не засыпать. Только рано или поздно все равно придется это сделать.

– Давай поищем проход через горы…

– Разве ты не поняла? – Цилиана постепенно охватывало раздражение. – Прохода нет, потому что так задумано им.

– Если все здесь – выдумка, то мы могли бы ее переделать по-своему.

– Ни ты, ни я – не псионики. У этого подлеца дозированный расчет, наводка идет только в одну сторону, к нам – надежно и никакого риска для него.

Авита не стала спорить. Она села на горку щебня, спрятала лицо, прижалась лбом к коленям, ощущая на щеках и губах соленые потеки слез. Инспектор, кажется, смутился:

– Извини, но я больше не хочу тебя обманывать. По-моему, правда имеет свои преимущества. Выход есть, но боюсь, что он тебе не понравится.

– Какой еще выход?

– Нам нужно превзойти его в терпении. Даже самый способный сенс рано или поздно устает. Он вымотается до предела, не сумеет удержать наводку и отступит, тогда мираж исчезнет и все кончится.

– Ты уверен?

– Думаю, да. Хотя последние часы могут оказаться очень и очень неприятными. Как только этот молодчик поймет, что проигрывает, он постарается подкинуть тебе пару-тройку качественных кошмаров, выудит их из твоего же подсознания. Главное, что бы ни случилось – не паникуй, во всяком случае, что-то мешает ему нас прикончить, иначе он сделал бы это сразу же, а не городил этот бутафорский ад.

– Ты сам-то веришь в то, что наплел?

– Да.

– Думаешь, что с ним можно как-то справиться?

– Я уверен, что потенциально это возможно. Встретить свой тайный страх и выдержать такую встречу – в этаком поединке есть некоторый шик.

– Мне наплевать на всякое такое с шиком и без, мне хотелось бы побыстрее попасть домой, и чтобы подальше от некоторых «верных друзей»…

– Естественное желание, я его разделяю с небольшой поправкой – хочу добраться до одного человека и посмотреть ему в лицо – в настоящее, без кошачьей маски. На этот раз кое в чем он крепко подставился. Раньше я думал, что Цертус – просто продажный чиновник из самых верхов, теперь можно не сомневаться, что мы имеем дело с уникальным ивейдером. Использовать Систему, нарушив фундаментальное ограничение Калассиана… Такой сенс даст форы даже Далькрозу.

Они замолчали. Брукс прислонилась спиною к теплой грани дольмена.

Синеватое сияние, которое заменяло в мираже солнечный свет, медленно меркло, воздух словно бы посерел и сгустился, делая явным умирание дня. Выдуманная ночь в иллюзорном мире вступала в свои права, шуршали метелки осенней травы.

У подножия менгира, завернувшись в плащ, спала сестра Лина Брукса, ей снился водопад, который ревел, Упорно наполняя круглую чашу озера.

Вода перетекала через край, буйная река устремлялась прочь, усеивая отвесный каменный берег обрывками пены. Русло реки глубоко прорезало горную породу, поток грохотал где-то внизу, искаженное эхо металось в скалах. Легкий мост – сложная конструкция канатов, креплений и дощечек, упруго колебался над пропастью. Брукс беззаботно шла к какой-то спасительной цели. Справа от нее шагал радостный свободный Лин, Авита на всякий случай крепко сжимала пальцы брата.

Король шел слева. Брукс видела его русый висок, четкий профиль и полуулыбку. Плащ с плеч Авиты куда-то исчез, река дышала холодом, но небо опаляло жаром нерастраченного лета. «У этого моста очень удобная ширина – на троих», – подумала Авита. Она смело ставила сандалии на тонкие дощечки. Порыв рванул канаты, серое облако выдвинулось из-за близкой вершины и загородило солнце, легкая прохлада потока превратилась в ледяное дуновение. «Я почему-то мерзну. Куда пропал мой плащ?» – испугалась Брукс, тщетно пытаясь проснуться.

Сон не уходил. Ветер напирал так, что вой стоял в скалах, конструкция моста тряслась и качалась во все стороны. «Нам надо вернуться обратно», – подумала Авита, но не успела ничего сказать. С жалобным хрустом подломилась дощечка, настил моста накренился и ушел из-под ног. Брукс упала плашмя, зажмурилась, грудью и животом прижимаясь к остаткам настила, суставы запястий пронзила острая боль. – Помогите!