Для просмотра второго файла Кристина надела наушники, чтобы не отвлекать сотрудников от работы. Наверное, все дело было в камере и месте ее установки, но Гром на видеозаписи из магазина показался Кристине крепким здоровяком, и потому ее смутило трусливое поведение писателя. На файле, записанном Асей, он был в футболке оверсайз и казался тощим и немощным. Не Гром, а тень отца Гамлета какая-то.

Никаких новых мыслей после просмотра видео в ее голове не появилось, разве что…

– Я не могу понять, – сказала Кристина, стягивая с головы наушники. – Если женщина, которую встретил Гром на месте преступления, действительно убила Фигаро, то с помощью чего она это сделала? Насколько я поняла, он не видел у нее в руках ни палки, ни чего-нибудь другого.

– Я понял! – вдруг радостно завопил Лебедев. – Это была соседка, Лилия Тимофеевна! А что? Она ходит с тростью. Трости бывают складные, как зонтик: можно сунуть ее в сумку.

– Так не было у нее сумки!

– У Наны тоже! Тетка была в просторной одежде, могла что угодно под ней спрятать.

– Но Гром не сказал, что она хромала! – возразила Кристина. – Писатель должен подмечать такие вещи.

– Это если бы он писал о нормальных людях. А если об инопланетянах, то ему незачем к людям присматриваться.

– Иван сказал, что Лилия Тимофеевна – очень симпатичная женщина и выглядит моложе своих лет, а Гром назвал незнакомку старой и страшной, – высказался Тимур.

– И потом мотив, – добавила Кристина. – Зачем Лилии Тимофеевне убивать Фигаро?

– Ну, к примеру, чтобы он не горлопанил под окнами. Представляете, сидят они с Олегом Сергеевичем рядышком, тихо играет музыка. Любовь… Морковь… И тут под окном вдруг: «Фи-и-гаро! Фи-и-гаро!» Дед, между прочим, жаловался на громкую игру на рояле. Знаете, с возрастом бывает притупление слуха, а бывает и наоборот – слух гипертрофированно усиливается, и звуки вызывают головную боль. Фигаро орет, дед хватается за голову, бабка за палку. И вот наши старики-разбойники снова сидят рядышком… Как хотите, но я считаю, что нужно старушку сфотографировать и показать фотографии Грому и Михайловым.

– Подожди, – запротестовала Кристина, – Михайловым-то зачем? Ведь Лилия Тимофеевна живет в соседнем подъезде. Наверняка они встречались во дворе, и не раз.

– Да ладно, Михайловы возвращаются с работы за полночь, а уходят рано утром. Думаете, им есть дело до бабулек из соседнего подъезда? Я просто по себе сужу. Ну так же, Тимур Михайлович?

Тимур неопределенно пожал плечами.

– Короче, я звоню Асе, да? Они, кстати, уже выехали из Медведева, часа через два будут здесь.

– А что они делали в Медведево? – удивилась Кристина, пораженная такой оперативностью Аси с Иваном.

– Как что? Встречались с Викторией Нестеровой, которую когда-то облапошил Куцак. То есть это она сейчас Нестерова, а тогда была Костина. Так я звоню?

– Подожди, – остановила порыв Кристина. – Может, сейчас Щедрый приедет с записями. Пошлем Ивану с Асей изображение ночной гостьи семейства Михайловых, и у них хотя бы повод будет побеспокоить Лилию Тимофеевну. А ты пока займись отчетом «Тайного покупателя». Насколько я поняла, запись на сервере еще в первозданном виде.

– Да, мон женераль! – Лебедев шутливо козырнул, подтянул поближе клавиатуру и углубился в работу.

«Насчет стариков-разбойников это, конечно, перебор, – подумала Кристина, – а вот Нестерова-Костина – вполне реальный претендент на роль убийцы. Хотя нет, она же беременная». В ожидании Щедрого и Аси с Иваном она просматривала фотографии дела о мошенничестве, сделанные в кабинете Щедрого. Пыталась найти хоть какую-то зацепку, но тщетно. Кристина вдруг вспомнила, что хотела уточнить у Федора один вопрос, который возник у нее при разговоре с матерью Куцака.

– Федор, можешь посмотреть для меня одну вещь? – спросила она.

– Сколько угодно! – тут же отозвался Лебедев. – Спрашивайте!

– Можно узнать, действительно ли Куцак окончил Гнесинское училище?

– Разумеется! Пар сек!

Пальцы Федора клацали по клавиатуре дольше, чем упомянутая пара секунд. Минут через пять он уверенно заявил:

– Нет, ни в списках поступивших, ни в списках окончивших фамилия Куцак не встречается. А откуда информация?

– От его матери. Спасибо!

Федор еще хотел что-то спросить, но Кристина попросила его вернуться к отчету.

Время приближалось к двум, скоро ехать в детский сад за Настей. Конечно, сразу оттуда она с девочкой вернется в офис, но очень хочется познакомиться с результатами поездки Аси с Рыбаком из первых уст. Вот только где они?

Трасса была относительно пустой, и Иван прибавил газу. Вообще-то, когда рядом сидела Ася, он старался сильно не лихачить, особенно после того, что она сообщила сегодня в кафе, во время рейда «Тайного покупателя». Но Асе хотелось поговорить с Кристиной до того, как она уйдет за Настей. Неизвестно, как чувствует себя подруга. Может, из детского сада они с девочкой сразу поедут домой, и придется отложить новости до завтра.

Рыбак периодически поглядывал на Асю. Подруга смотрела на дорогу и улыбалась своим мыслям.

– Знаешь, – сказала она, почувствовав взгляд Ивана, – я рада, что Виктория не причастна к убийству Фигаро.

– И я! – подтвердил Иван. – Я тоже счастлив.

Это было правдой. Как только он увидел Викторию – маленькую, кругленькую, со здоровым румянцем во всю щеку, с русыми волосами, заплетенными в толстую косу, улыбающуюся, он сразу понял – эта женщина не могла совершить убийство. Просто не способна на него, и точка.

– Надеюсь, вы не считаете, что это я убила Тима? – спросила она, когда Иван озвучил причину визита. – Знаете, я ведь даже благодарна ему. Если бы не он, я бы никогда не познакомилась с Валентином.

Виктория никогда не считала себя красавицей. «Ты у меня на любителя», – говорила мать, и девушка свято верила этим словам, не стремясь к знакомству с парнями. Ей исполнилось двадцать пять, подруги уже повыходили замуж, а любитель все не находился. Мама умерла, у отца была своя семья, где Вику не особенно жаловали, семейные подруги погрязли в домашних хлопотах, а на работе завязать с коллегами дружеские отношения не получилось.

«Если человек наполнен жизнью и самодостаточен, он не может чувствовать себя одиноким», – говорила мама, и Вика верила ей. В свой двадцать шестой день рождения она вдруг поняла, что ей не с кем разделить праздник, но трагедии из этого не устроила. Пошла в парк, пустой по причине слякотной осенней погоды, купила себе в киоске на автобусной остановке мороженое, брела бесцельно по аллее, загребая ногами мокрые, слипшиеся листья, и чувствовала себя почти счастливой. И вдруг она услышала, как неподалеку кто-то поет. Пошла на голос и оказалась возле небольшой летней эстрады: сцена с крышей-ракушкой и несколько рядов мокрых скамеек. На сцене стоял парень. Невысокого роста, с вьющимися светлыми волосами до плеч, он показался Виктории необычайно красивым. Обрадованный появлению слушательницы, он улыбнулся, отчего сердце девушки забилось сильнее, и запел: «Фи-и-гаро! Фи-и-гаро!»