Марина завизжала:

– Холодно!

Закутанная в сухой халат, в теплых махровых гольфах-тапочках, с высушенной головой и чисто умытая, Марина пила горячий чай. Мама хозяйничала на кухне:

– Тебе с медом?

Марина улыбнулась:

– Да.

– Мариночка, мы договорились, – мама перевернула блин на сковородке, – Андрюше ни слова.

– Мне не о чем с ним говорить.

– Ну да, тем более как будто ты не знаешь, что могут написать журналисты. Да он, вероятно, и не знает вовсе эту девушку, сделали кадр и раздули историю для рейтингов.

– Удачный кадр, ничего не скажешь.

Мама отвернулась от плиты:

– Ну чего ты мусолишь? Чего ты страсти разыгрываешь, тебе не двадцать лет.

– Мне нет, а ей – похоже, что да.

– Марина, – мама угрожающе помахала лопаткой, – хочешь разведенкой остаться, давай доставай мужа, как какая-нибудь… А ну тебя… – Ирина Павловна выразительно махнула рукой. – Где твое достоинство, в конце концов?

Марина поморщилась:

– Мама, не начинай.

Она поставила локти на стол и положила подбородок на ладони:

– Я не хочу развода, но Ник сказал, что мое согласие не обязательно.

– Андрей – порядочный мужчина, если ты не будешь его доставать, он никогда не решится. Терпи, дочь! Не ты первая, не ты последняя.

– А зачем терпеть? Ради чего? У меня давно нет мужа, даже не знаю, был ли он у меня когда-нибудь.

Андрей прошел на кухню:

– Добрый вечер, у нас семейный ужин?

– Андрюшечка, – Ирина Павловна всплеснула руками, – не слышали, как ты вошел. Вот блинчики решила вам сделать.

Андрей поцеловал тещу в щеку. Они всегда ладили. Он уважал эту веселую, легкую, любящую жизнь женщину. Сел за стол напротив Марины и, мельком посмотрев на нее, вежливо спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Ты бледная.

– Спасибо. Хорошо, – у Марины дрогнул голос, и она прокашлялась. Ей нестерпимо захотелось подойти к нему, схватить его за волосы и трясти эту голову, пока он не взмолится о пощаде. И она его, может быть, пощадит, а может, нет.

– Как ваши дела, Ирина Павловна?

– Да какие у меня дела, Андрюша? Все хорошо.

– Ну, а почему не хвастаетесь приобретением? Расскажите, что за дом, что за место?

– Какой дом, Андрюша?

– В Барселоне, кажется?

– Да бог с тобой, ты о чем?

– Я… – Андрей внимательно посмотрел на жену.

До Марины дошел смысл диалога (когда она искала способ снять деньги для Димы, наврала, что матери на дом), она зарделась и сыграла ва-банк:

– Мама, я сказала Андрею, прости.

– Что сказала-то? Ребята, я вас не понимаю. Давайте блины ешьте, – она поставила перед ними тарелку, – пока горячие.

– Спасибо, Ирина Павловна. Вот, значит, как… – он скривил губы, – мы уже дошли до обмана? Боюсь даже предположить, что вынудило вас так низко пасть, – Андрей понизил голос, обращаясь к жене на вы.

– Низко пасть? – Марина вскочила на ноги. – Низко пасть? И это говорит мой муж? – она засмеялась. – Нет, вы посмотрите на него, он мне будет говорить, что я низко пала? Да не прикасалась я к твоим деньгам, где лежали, там и лежат!

– Мариночка, успокойся, – мама подошла к дочери, попыталась обнять и вывести из кухни.

Но Марина грубо оттолкнула ее:

– Да оставь ты меня в покое! Не хочу больше так! Не хочу! – Марина кричала во весь голос. – Я живая! Представляешь? – она вплотную подошла к мужу. – Я живая! – схватила его руки и приложила к своей груди. – Живая! Сердце бьется! Сердце болит! Я устала от тебя! – она стала трясти его за плечи. – Ты знаешь, как я устала от тебя?!

Шея и лицо Андрея покрылись красными пятнами. Ирина Павловна предприняла еще одну попытку вывести дочь в другую комнату:

– Марина, успокойся!

– Мама, оставь меня, прошу! – Марина вырвалась и выбежала из кухни.

– Я не понимаю, что происходит, Андрей! Ей нужна помощь специалиста!

Андрей устало кивнул:

– Похоже, нам всем нужна помощь специалиста.

Марина вернулась на кухню с кипой журналов, которые привез ей Никита, и, подбежав к Андрею, бросила их в него:

– На, падший муж!

Андрей не пошевелился, тогда Марина стала листать страницы и тыкать пальцем перед его лицом:

– Кто она? Кто она, я тебя спрашиваю?

– О, господи, – Ирина Павловна вышла из кухни и закрыла за собой дверь.

Андрей попытался взять Марину за руку:

– Марина, не делай ничего, о чем потом будешь сожалеть!

– Это мое обычное состояние – держать рот закрытым. Но сейчас ты мне скажешь, кто она!

Андрей почувствовал себя так, как будто ударил кого-то маленького и беззащитного. Ведь все это время Марина предпочитала жить в каком-то своем выдуманном мире. А главное, он не нужен той, из-за которой разгорелся этот скандал. Поэтому он вздохнул и невозмутимо ответил:

– Она мой друг. Интересный человек.

– Ах, друг?! Это теперь так называется? Да она тебе в дочери годится! Лучше бы с сыном своим дружил! А не с какими-то дешевками!

– С сыном мне неинтересно, а с ней было интересно. Не уверен, что дело обстояло бы так, если бы она была дешевкой. На этом наш разговор окончен.

– Да он даже не начинался! И давно ты с ней спишь? Нет, лучше я спрошу, как долго ты собираешься с ней спать, сколько продлится весь этот кошмар?! Люди шушукаются за моей спиной, хорошо, что пальцами не тыкают!

– Марина, – он поднялся. Они стояли вплотную друг к другу. Марина замахнулась. Андрей перехватил ее руку и взял ее за шею, слегка надавив: – Я не сплю с этой девушкой… больше… и мне не за что перед тобой извиняться, – сказав это, он отпустил ее и прошел в свою комнату, закрыв за собой дверь на ключ.

«Как странно, – подумал Андрей, – пока у них с Алиной был роман, они встречались открыто, посещали выставки, премьеры, футбольные матчи, и никому не было до них никакого дела, а сейчас, когда они расстались, их отношения стали достоянием общественности. Марина, как водится, узнала об его увлечении одной из последних. Лишь тогда, когда московские таблоиды запестрели фотографиями олигарха в сопровождении молодой, эффектной, но мало знакомой в светских кругах девушки».

Никита был не на шутку встревожен. Решил поделиться своими переживаниями с другом и направился прямо к нему домой. С Кириллом они дружили с самого раннего детства. Мамашки водили их на одни и те же занятия, нанимали одних и тех же репетиторов, восхищаясь довольно посредственными результатами. Вступив в подростковый возраст, они с легкостью освободились от материнской заботы. Мальчики любили шутить. Первый раз они пошутили лет в тринадцать, милиционеры шутку не оценили, задержав их при попытке угнать мотоцикл соседа Кирилла. Чем старше они становились, чем богаче становились их родители, тем изобретательней они шутили.