– Когда уходит человек горячо любимый, хочется сделать что-то такое… Что он сам делал… При жизни… Как бы продолжить… Вы понимаете?

– Не совсем, – признался Китайгородцев.

– Мама боготворила Игоря. Он был для нее самым лучшим, самым умным, самым талантливым. Он ведь действительно был талантлив.

Посмотрела требовательно, ожидая подтверждения. Китайгородцев согласно кивнул на всякий случай.

– Она отдавала ему все силы. Мне говорила: «Наше дело бабье. Вари, стирай и рожай. А вот Игорешечка себя еще покажет». Она его всегда называла так – Игорешечка. Он для нее был как свет в окошке. И когда она умерла…

Посмотрела невидящим взором на истлевшую сигарету в своей руке. Седой пепел рассыпался по зеркальной поверхности стола.

– Я захотела заменить ему маму. То есть не захотела, а была должна. Я знала, что должна. Мне так было легче. Как будто я маме долги отдавала. Если я о нем забочусь, то и маме там легче. Вы верите в загробную жизнь?

– Нет.

– Я тоже не верю. А все равно такое чувство, будто мама откуда-то сверху на меня смотрит. И я старалась. Делала все так, как и она сама делала бы. Он ведь был талантлив необычайно. А такие люди всегда ранимы. Я не удивилась, когда узнала о том, что он покончил с собой. Да, испытала шок. Оттого, что его потеряла. Но не удивилась. От него можно было такого ожидать. Он был слишком раним. Его надо было защищать. И беречь. Я берегла, как могла. И теперь буду защищать, даже когда его уже нет.

Извлекла из пачки очередную сигарету, щелкнула зажигалкой, прикурила и некоторое время задумчиво смотрела на огонь.

– Мне нужно, чтобы вы все рассказали. О тех последних днях, которые провели рядом с Игорем.

– Зачем?

– Я хочу знать все. Хочу собрать информацию, чтобы доказать.

– Кому доказать?

– Тем, кто пытается его опорочить.

– А вы мне доверяете?

– Естественно. Если я доверила вам охрану своего брата, то тут никаких сомнений быть не может.

– Я расскажу вам то, что знаю. И вам это, возможно, не понравится. Но ничего другого я рассказать не смогу.

Марецкая посмотрела на говорящего, и глаза у нее сузились. Будто она вдруг обнаружила предателя в рядах своих сподвижников.

– Я слушаю вас, – сказала бесцветным голосом.

– В прошлом году ваш брат встретился со своим старым знакомым. Тот длительное время жил в Германии и, предположительно, был связан с преступными группировками, состоящими из выходцев из бывшего СССР. На этой встрече прозвучала фамилия Евстахов.

Инна Марецкая вздрогнула.

– Ведь вам знакома эта фамилия, – не спросил, а утвердительно произнес Китайгородцев.

После недолгой паузы она ответила:

– Да.

Еще бы ей Евстахов был не знаком. Вице-президент компании «Сибнефтеальянс» и одновременно близкий друг Марецкой, муж без штампа в паспорте.

– Ваш брат сказал своему знакомому, что Евстахов оперирует немалыми суммами, от которых может отщипнуть приличный кусок, если удастся найти какой-нибудь нетривиальный ход. Приятель вашего брата такой ход придумал. Он предложил организовать ваше похищение.

И снова Марецкая сузила глаза. Китайгородцев умолк, ожидая ее дальнейшей реакции. Если бы она вспыхнула и запротестовала, он бы просто закрыл эту тему. Ведь она сама просила. А он заранее ее предупредил, что его рассказ вряд ли ей понравится.

– Продолжайте, – предложила Марецкая, демонстративно переключив внимание на дымящую сигарету в своей руке.

– Вашему брату объяснили, что лично вам ничто угрожать не будет, ни один волос с вашей головы не упадет. Ваш брат поверил. Или сделал вид, что поверил.

Марецкая вскинула голову.

– Я действительно этого не знаю, – признался Китайгородцев. – Поэтому так говорю. Но свое согласие он дал. Похищение предполагалось совершить на территории Германии. Во-первых, у знакомого вашего брата были обширные связи в местном криминальном мире, а во-вторых, они очень боялись Евстахова. То есть они хотели играть на своем поле. Возможно, свою роль сыграло и знакомство Игоря с Патрицией. Возник повод для вашей поездки в Германию. Они решили это использовать. Но только напрасно ваш брат им поверил. У них были свои планы, которыми они не делились с Игорем. Деньги из Евстахова эти люди готовы были выбивать любой ценой. Даже ценой вашей жизни, – при этих словах Китайгородцев посмотрел печально. – Если бы Евстахов заупрямился, вас вряд ли оставили бы в живых. А уж Игорь был обречен изначально.

– Что же ему угрожало? – недобро нахмурилась Марецкая.

– Они планировали его убить. Решили это еще в самом начале, когда только начали разрабатывать операцию по похищению. Они хотели сделать его главным подозреваемым. На него все списать.

– Его хотели подставить! – сказала Марецкая, уловив в последних словах Китайгородцева отзвук своих собственных мыслей.

На ее столе зазвонил телефон, она среагировала не сразу, а потом сняла трубку с рычага и тут же снова ее положила.

– Они нашли какого-то неудачника, который всем задолжал, всех боялся и от всех прятался. Вывезли его на базу отдыха в Карелию и поселили под фамилией вашего брата. Он был там не один. За ним присматривал один из их компании. Его в книге постояльцев зарегистрировали под моей фамилией.

– Зачем? – непритворно изумилась Марецкая.

– Ваш брат и его телохранитель. Все как в жизни. Полное совпадение. Марецкий и Китайгородцев. Все время были вместе, как сиамские близнецы. И вместе погибли. Их обоих должны были убить. Сразу после того, как вас похитят. Пожар и два обуглившихся трупа. И запись в книге регистрации постояльцев: Марецкий и Китайгородцев.

Ей все еще не было понятно. Она не улавливала логики. Потому что для нее главным было лишь то, что относилось непосредственно к ее брату. А про него тут как раз ничего и не было.

– Ваш брат должен был исчезнуть одновременно с теми двумя бедолагами. И я, похоже, тоже. Причем исчезнуть без следа. И после этого Игорь превратился бы в главного подозреваемого. Всю вину за ваше похищение возложили бы на него. Потому что следствие сразу установило бы, что это не Марецкий погиб в далекой Карелии. Ведь если он жил там длительное время, то почему тогда его видели в Москве? А потом он и вовсе улетел бы в Германию – по своему паспорту, с прохождением всех пограничных формальностей, оставляя множество следов. То есть он организовал ваше похищение, после чего инсценировал свою собственную смерть и залег на дно. Такую версию отрабатывало бы следствие. И бросило бы все силы на розыски вашего брата. Но к тому времени он уже был бы убит и его тело спрятано так надежно, что никакой экстрасенс не смог бы его отыскать. Ваш брат был обречен. С самого начала. С того самого момента, когда он встретил своего знакомого из Германии. Они были хитрее, чем он. И решительнее. Там, где Игорь предполагал инсценировку, это я про ваше похищение говорю, там его более решительные подельники были готовы пролить кровь. Но потом у них не заладилось. Мы по ряду косвенных признаков определили, что вам угрожает опасность. Вам, а не вашему брату. Предупредили Игоря. Но мы не знали, что он с преступниками заодно.