– Привет, Лайма.

– Ника? Ника, это ты?! Говори!

– Да. Успокойся, это я. И да, опережая твой вопрос, все у меня хорошо.

– Да чтоб тебя! Ты не могла мне позвонить?! Я тут с ума схожу! Всех на уши поставила! Тебе нигде нет! Матери твоей звонила, потом еле выкрутилась, сказав, что просто не дозвонилась и все. Где ты пропадала? А если бы я не связалась с Кешей, ты так и не дала бы о себе весточку? Да? Ты вообще! Ты эгоистка, ты знаешь?! Я тут с ума схожу, а ей там хорошо, что даже не звонит!

Отняв от уха мобильник, стала ждать, когда она закончит.

– Все! Выговорилась! Говори уже ты! – недовольно пропыхтела в конце подружка.

– Я тут у друга дома… эээ… гощу. Ты не могла бы приехать сюда с Юликом. Кеша вас привезет. Как ты на это смотришь?

– Это все, что ты мне хочешь сказать спустя четыре дня отсутствия?!

Еле успела отнять телефон от уха при последних словах, а то бы точно оглохла.

– Остальное при встрече. Все, пока, я вас жду! – и выключила связь.

– Почему не сказала о Максе?

– Ей раньше времени не надо об этом знать, не то не приедет. А если и приедет, всю дорогу будет кипеть от возмущения и строить свой монолог-тираду-обвинение в его адрес. Я не хочу скандала, тем более при твоём отце.

– А так будет эффект неожиданности?

– Точно! А потом я с ней мирно побеседую в комнате. Постараюсь все объяснить. Конечно, будет сложно описать подруге ситуацию, что была два года назад и длилась три дня. И то, что происходит по прошествии этих самых двух лет, тоже длится три дня, теперь ещё с намёком на продолжение. Но я постараюсь.

– Да, согласен. У вас все не как у людей. Но это ваше личное дело. Ладно, я поехал за ними.

– Окей. Счастливой дороги. Жду вас.

Зарыла дверь за Кешей, решила опять прилечь. Возможно, удастся поспать. Силы мне сегодня пригодятся, хотя бы для того, чтобы погасить бурную реакцию Лаймы на Макса, а она обязательно последует. А потом еще предстоит разговор с Максом. Очень важный разговор.

Не знаю почему, но стоило мне прилечь, как я буквально провалилась в сон.

Не знаю, сколько прошло времени, но меня разбудил стук в дверь.

Спросонья вскочив, еще не совсем осознав, что происходит, побежала открывать. По ту сторону двери стоял Валя.

– В общем, звонил Кеша. Сказал передать тебе по секрету, что они подъезжают. Что это значит? И кто это «они»?

– Спасибо, Валя! Это все, что я могу тебе ответить. Скоро спущусь.

Быстренько закрыла дверь и двинулась в ванную привести себя в порядок, а после к шкафу. Ничего не найдя кроме утреннего белого платья, опять натянула его и быстренько спустилась вниз.

Когда уже подходила ко входной двери особняка, она отворилась сама. Передо мной стояла Лайма, с широко раскрытыми, изумлёнными глазами (явно поражённая красотой вокруг и самим домом), а в руках у неё лежало сопящее носиком живое продолжение меня, мой маленький комочек счастья.

Чтобы не будить Юлика, я приложила палец к губам, показывая Лайме, что все разговоры потом, и начала ее двигать в направлении лестницы, чтобы пройти в комнату и там уложить ребенка.

Уже на лестнице мы столкнулись с Валентином, его глаза были не то что по пять копеек, а просто огромными, бездонными колодцами. Если бы я знала, что появление ребенка в этом доме на руках у прекрасной блондинки, то бишь Лаймы, вызовет такую реакцию, я бы привезла Юлика в первый же день! Я чуть не засмеялась в голос, еле сдержалась.

Ему тоже приказала молчать. Вот так, в сопровождении Вали, а затем и подоспевшего Кеши, мы дошли до моей комнаты.

Уложив Юлика на кровать и забаррикадировав его со всех сторон подушками, вышли в коридор.

Тихо прикрыла дверь, обернулась и уловила оценивающий взгляд Вали на Лайме. Ха, парень еще не знает, на кого нарывается. И про себя так хитренько улыбнулась.

– Чья комната ближе всех к моей? Давайте пойдем туда и поговорим, чтобы, если вдруг Юлик проснется, мы его услышали.

–А где твой мобильник, там же радионяня стояла? – тихо поинтересовалась Лайма.

Эх… если бы я сама знала, где мой телефон…

– Давай свой, забьем туда номер Кеши и сразу прибежим, если что.

– А давайте мой номер забьете, – встрял в наш разговор Валентин, – и номер этой прекрасной девушки.

Я, конечно, понимала Валю: Лайма девушка красивая, блондинка с зелено-голубыми глазами, но чтобы вот так откровенно флиртовать, на глазах у всех… да еще и на первых секундах общения, это чересчур быстро.

– Валя! Не сейчас! – строго проговорила я и, взяв телефон у Ламы, забила в программу номер Кеши, снова зашла в комнату и положила гаджет рядом с сыночком.

Мои спутники все так же стояли у дверей комнаты. Только вот настроение у всех поменялось. У Кеши с Лаймой – недовольное, а вот у Валентина, наоборот, улыбка была до ушей.

Чтобы, не дай бог, в наш разговор не втиснулась Ира, мы решили поговорить в комнате Вали.

Расположившись поудобнее у младшего из братьев, никак не могла определиться, с чего начать разговор.

– Так это твой ребенок? – взял слово Валентин.

– Да.

– Что-то он не похож на полугодовалого младенца. Я, конечно, не спец, но даже я это понимаю.

– Я солгала Максу о возрасте Юлика.

– Юлика? Какое у него полное имя?

– Юлий.

– Интересно… Почему именно Юлий?

– Значение имени понравилось.

– Ладно, мне все понятно. Что будем делать? Можно теперь познакомиться с твоей красавицей подругой?

– Нет! – ангельское терпение моей Лаймы подошло к концу. – Со мной нельзя знакомиться! Со мной можно только поговорить, и говорить будет Ника, а никак не ты, красавчик.

– Вау, а она мне уже нравится, Ника. И все-таки я попрошу у тебя ее номер.

Кеша, все это время молчавший в углу комнаты, резко остановил горе-Казанову:

– Малой! Успокойся! Сейчас не до твоих шашней. Тут серьезный разговор и надо к нему подготовиться.

– Этому «малому», на минуточку, уже двадцать восемь лет. И попрошу тебя, Кеша, впредь при красивых девушках ко мне так не обращаться.

От такого тона мы с Кешей немного прифигели. Вот что делает с парнями Лайма! Придает решимости и героизма.

Помнится, и Марк на нее заглядывался во время нашей совместной прогулки. Так, об этом человеке лучше вообще не вспоминать. Его обман очень дорого нам с Максом обошелся.

И тут открывается дверь, в проеме появляются два человека, обратив на нас две пары серо-голубых пронзительных глаз.