— Собака, ты что? На улицу хочешь? — Пес скулил перед закрытой дверью, выразительно скреб порог лапой и всячески давал понять, что ему срочно требуется выйти наружу. — Ладно, погоди, сейчас куртку накину и выйдем. Макс, — позвала она, — Цезарь просится гулять, может, ты сходишь?

— Мам, сейчас, только книжку дочитаю, как раз до самого интересного дошел, — послышалось сверху, и, вздохнув, Лелька сунула ноги в стоящие у порога валенки, не глядя запустила руки в рукава своего ярко-красного пуховика и шагнула на крыльцо.

Промелькнувший мимо нее Цезарь пулей слетел с крыльца и помчался к забору. Понимающе усмехнувшись, прихватило парня, бывает, она неторопливо спустилась со ступенек, приложив руку ко лбу, чтобы защитить глаза от яркого солнца, посмотрела вслед убежавшей собаке и охнула. У забора стоял Воронов, вокруг которого скакал обезумевший от счастья Цезарь.

Увидев Лельку, Дмитрий на мгновение замер и быстрыми шагами пошел, почти побежал ей навстречу.

— Леля… — Он замолчал, не в силах подобрать нужные слова. — Я пришел тебя поздравить.

Острая волна счастья поднялась откуда-то от пяток, обдав жаром сердце, заставив задышать полной грудью, затопив голову и пролившись нежданными слезами.

— Митя, — прошептала Лелька сквозь эти слезы, — я так тебя ждала!

— Я тебе подарок принес. — Он неловко протянул ей свой пакет. — Мне показалось, что он будет очень кстати.

Она протянула руки, но не к пакету, а к нему. Как зачарованная, провела пальцами по шершавой куртке, поднялась к небритой, отливающей синевой щеке, пробежалась по бровям, легко коснулась губ и припала к ним в долгом освобождающем поцелуе.

Глухо вскрикнув, Воронов подхватил ее на руки и рванулся навстречу ее губам, по которым истосковался за последние три недели и с которых пил теперь опьяняющую живую прохладу.

Позабытый пакет выпал из его руки, и, приземлившись на снег, порвался. Крупные красные яблоки высыпались, раскатились по снегу, поймав своими глянцевыми боками первых в этом году солнечных зайчиков. Одно яблоко откатилось прямо к лапам Цезаря, который сразу лег и весело захрустел своей добычей.

— Яблоки, — прошептала Лелька, оторвавшись от Митиных губ. — Яблоки на снегу. Я никогда не знала, что это так красиво. Даже собирать жалко, хотя надо. Мне как раз на яблочный пирог не хватало. Ты волшебник, ты знаешь об этом? Хотя, — в ее голос вернулась привычная насмешливость, — если бы сейчас была осень, я бы предположила, что ты ограбил чей-то сад. Тут на десять пирогов хватит. Сколько здесь килограммов? Три? Пять?

— Десять. — Дмитрий поставил ее на землю и серьезно посмотрел ей в глаза. — Леля, я тебя люблю. Я буду тебя любить всю жизнь.

— Я знаю, — просто сказала она. — Давай яблоки собирать, пока Цезарь все не съел. А потом пойдем домой. К нам домой, Митя. Нас там сын ждет.

— Макс, Макс, ты яблоки не забыл купить?

— Да не забыл я. Митя, ну что ты суетишься, как маленький! Смешно даже.

— Я не суечусь, я волнуюсь. А ты их спрятал? А то Цезарь найдет, и снова яблок в доме не будет. А мама их любит. Ей сейчас и нельзя ничего, кроме яблок.

— Найдет, еще купим. Тем более что вот он, Цезарь, с нами. И я маме еще груши купил и киви. Их она тоже любит. И они тоже гипоаллергенные.

— Ты уверен?

— Митя, ну я биолог все-таки. Первый курс МГУ, как-никак. Если ты так переживаешь, зачем сирень припер? На всю квартиру пахнет.

— Это романтично — сирень в марте. — Голос Воронова все-таки звучал не очень уверенно. — Если что, мы ее тебе в комнату спрячем. Ты все равно завтра обратно в Москву уедешь.

— И сирень ко мне в комнату, и Цезаря ко мне в комнату… Эх, чувствую я, будут меня в этой семье держать в черном теле. Правильно я от вас в столицу съехал.

— Не дрейфь, сиротка. Слушай, когда Иван с дамами подъедет? Времени совсем почти не осталось.

— Да подъедут. Никуда не денутся. Митя, да перестань ты дергаться! Все же хорошо.

— Не учи отца, — заворчал Воронов. — Никакого уважения к старшим. О, вон, едут!

Из подъехавших машин степенно выбрались Иван с Ириной, и, приплясывая от нетерпения на нерастаявшем снегу, вылетела Инна Полянская.

— Димка, — закричала она, — мы не опоздали? Иди, я тебя расцелую! И Максика тоже.

— Цезаря еще поцелуй, — пробурчал Максим, который терпеть не мог всех этих телячьих нежностей.

— Вы чего, собаку с собой приперли? — изумилась Инна, увидев Цезаря. — Ну, вы, парни, даете! Нашли место.

— Это член нашей семьи, — сказал Максим, неодобрительно глядя на мамину подругу. — Вся семья здесь, и он здесь. Это правильно.

— Конечно, правильно, — успокоил его Воронов, у которого слегка тряслись руки.

Подъехала еще одна машина, из которой вылезли Алиса Стрельцова и Наталья Удальцова с мужем Леонидом.

— Не опоздали мы? — с тревогой спросила Алиса.

— Нет, она еще не вышла, — снова закричала Инна. Эта женщина просто не умела говорить тихо.

В здании, у которого они стояли, открылась центральная дверь, и на пороге показалась улыбающаяся Лелька с большим свертком в руках. Вслед за ней выглянула недовольная санитарка, держащая в руках сумку с вещами.

— Ну что стоишь, папаша? — недовольно позвала она застывшего, как соляной столб, Воронова. — Возьми ребенка-то у жены! Да и пакет примите уже, холодно мне, чай, тут стоять.

Максим забрал у нее пакет и протянул букет цветов.

— Спасибо вам, — сказал он, косясь на компанию, которая, гомоня во все горло, сгрудилась вокруг Лельки и взявшего у нее из рук драгоценный сверток Воронова. — У нас тут, видите, все немного не в себе.

— Бывает. — Хмурая тетка неожиданно засмеялась. Как солнышко сквозь тучи, промелькнула улыбка на ее морщинистом угрюмом лице, и стало видно, что она совсем еще не старая, уставшая просто. — Когда радость, оно завсегда хорошо. Давайте, растите на здоровье.

Нежно прижимая к себе сверток, Дмитрий слышал лишь, как громко бухает у него в груди сердце. Тонкие Лелькины пальчики откинули угол одеяльца с крошечного зажмуренного личика. Ничего красивее Дмитрий в своей жизни не видел.

— Как мы ее назовем? — хриплым шепотом спросил он у Лельки.

— Вера, — ответила она и улыбнулась так, как улыбалась только ему. — Надежда в нашей семье была. Любовь есть. А теперь будет еще и Вера.

— Да, — согласился он. — Вера в то, что все будет хорошо, нужна обязательно. Теперь я это точно знаю.

1. Всегда и во всем иди до конца.