— Да, — ответил Лорен. Слова прозвучали странно.

— Это, — настаивал Дэмиен, кладя руку туда, где значение слов становилось откровенным.

— Да, — повторил Лорен.

— Но… это было не…

— Может перестанешь говорить об этом?

Слова были произнесены с большим трудом. Дэмиен мягко гладил спину Лорена, ласкал его затылок, наклоняя голову, целовал его. Он оторвался, когда услышал Лорена. Нежно, но твердо, он снова перевернул его на спину и взглянул.

Лорен, раскрытый перед ним, раскраснелся и прерывисто дышал, и в его блестящих глазах виднелось отчаянное раздражение, под которым лежало что-то еще. Тем не менее, возбужденный член Лорена был таким же твердым и горячим, каким был у Дэмиена во рту. Несмотря на все это странное нервное напряжение, Лорен несомненно был готов физически. Дэмиен заглянул в его голубые глаза.

— Упрямец, — мягко сказал Дэмиен, гладя подушечкой большого пальца щеку Лорена.

— Трахни меня, — сказал Лорен.

— Я хочу, — ответил Дэмиен. — Позволишь мне?

Он произнес это тихо и ждал, пока Лорен снова закрыл глаза, сжал челюсти. Мысль, что его трахнут, совершенно очевидно сводила Лорена с ума, пока желание конкурировало с каким-то сложным психологическим отказом, без которого, подумал Дэмиен, действительно нужно было обойтись.

— Я позволяю тебе, — лаконично выдавил Лорен. — Справишься с этим?

Глаза Лорена открылись, встречая взгляд Дэмиена, и на этот раз, в повисшей после его слов тишине, ждал Лорен, его щеки пылали. В глазах Лорена нетерпение и напряжение накладывались на что-то неожиданно юное и уязвимое. Сердце Дэмиена казалось вырванным из груди.

Он проскользил ладонью по всей руке Лорена, вытянутой раньше в усмешку над его головой, и, поймав ладонь, прижал ее, переплетая их пальцы.

Поцелуй был медленным и чутким. Дэмиен чувствовал легкую дрожь в теле Лорена, когда губы Лорена приоткрылись под его губами. Его собственные руки казались дрожащими. Дэмиен оторвался, только чтобы снова поймать взгляд Лорена, ища разрешение. Он нашел его с новой волной напряжения. Дэмиен понял, что напряжение является частью процесса. Затем он почувствовал, как Лорен вжал стеклянный флакончик ему в руку.

Дыхание было тяжелым. Дэмиен не мог отвести взгляд от Лорена: они оба здесь, и их ничто не разделяет, и Лорен позволяет это. Палец скользнул внутрь. Там было так тесно. Дэмиен вытащил и снова медленно протолкнул его. Он наблюдал за лицом Лорена, за легким румянцем, за незначительными изменениями в выражении, за его широко раскрытыми и потемневшими глазами. Это было так интимно. Кожа Дэмиена казалась слишком горячей, слишком натянутой. Его мысли о том, что могло бы быть в постели с Лореном, не заходили дальше щемящей нежности, которая только сейчас находила физическое проявление. В действительности это было по-другому; Лорен был другим. Дэмиен никогда не думал, что это может быть так — нежно, и тихо, и настолько лично.

Дэмиен чувствовал скольжение масла, маленькие беспомощные движения Лорена и невероятное ощущение открывающегося под его руками тела. Дэмиен подумал, что Лорен должно быть чувствует биение сердца в его груди. Они целовались медленными, интимными поцелуями, их тела гармонично подходили друг другу, руки Лорена обвились вокруг шеи Дэмиена. Дэмиен свободной рукой скользнул под Лорена, проводя по упругим изгибам его спины. Он почувствовал, как Лорен обхватил его одной ногой, почувствовал тепло внутренней стороны бедра Лорена и его пятку, прижимающуюся к спине.

Дэмиен думал, что мог бы сделать это так — терпеливо добиваться Лорена ртом и руками, дать ему испытать это. Пальцами Дэмиен чувствовал тугое скользкое тепло. Он не верил, что мог вставить туда свой член, хотя и не мог перестать представлять это. Он закрыл глаза, ощутил то место, где они должны были соединиться.

— Мне нужно быть внутри тебя, — сказал Дэмиен, и слова прозвучали с откровенным желанием и усилием сдержанности.

Напряжение в Лорене достигло вершины, и Дэмиен почувствовал, как он преодолел его и сказал:

— Да.

Дэмиен испытал прилив того ощущения, которое рвалось у него из груди. Он получил разрешение. Каждое прикосновение кожи к коже казалось слишком жгучим и интимным, и все же они собирались стать еще ближе. Лорен собирается впустить его. Внутрь себя. Эта мысль открылась ему по-новому. И затем это случилось, и Дэмиен не мог думать ни о чем, кроме медленного проникновения в тело Лорена.

Лорен вскрикнул, и мир Дэмиена превратился в череду рваных ощущений: синхронная ответная реакция Лорена, который содрогался, когда головка члена Дэмиена толкалась в скользкое тепло; мышца, перекатывающаяся в плече Лорена; его разгоряченное лицо; разметавшиеся золотистые волосы.

Дэмиен почувствовал, что ему нужно удержать этот момент, держать крепко и никогда не отпускать.

«Ты мой» — хотел сказать он и не мог. Лорен не принадлежал ему; происходящее сейчас он мог получить только раз.

У него защемило в груди. Он закрыл глаза и сосредоточился на ощущении этих медленных неглубоких толчков — медленного проникновения внутрь и обратно — все, что он мог позволить себе, его единственная защита против инстинктивного желания протолкнуться внутрь глубже, чем он когда-либо был, оставить след внутри Лорена и навсегда удержать этот момент.

— Лорен, — прошептал он, теряясь в ощущениях.

Чтобы получить то, что хочешь, нужно точно знать, скольким ты готов пожертвовать.

Никогда еще он не хотел чего-то так сильно и не держал это в своих руках, зная, что завтра это исчезнет, проданное за высокие утесы Айоса и неясное будущее, лежащее за границей, за шанс предстать перед своим братом и попросить у него ответы на все вопросы, которые больше не казались столь важными. Королевство или это.

Глубже — он боролся с непреодолимым побуждением. Он боролся, чтобы удержаться, хотя его тело искало свой собственный ритм, его руки блуждали по груди Лорена, губы касались его шеи, и в закрытых глазах было желание держать его настолько близко, насколько возможно.

— Лорен, — повторил Дэмиен, и полностью вошел в него; каждый толчок приближал его к кульминации, которая нарастала внутри, и все же он хотел быть глубже.

Весь вес тела Дэмиена был на Лорене, вся его длина двигалась внутри Лорена, и это было совершенно чувственно: спутанные стоны, которые издавал Лорен по-новому, сладко невнятные, разгоряченное лицо, отведенная на бок голова; вид и звуки слились с горячими толчками в тело Лорена, с пульсом Дэмиена, с дрожью его собственных мышц.

Внезапно он представил себе, как это могло бы быть, окажись они в том мире, где у них есть время. Не было бы спешки и не пришлось бы ставить точку — были бы только сладко тянущиеся друг за другом дни, проведенные вдвоем, долгие, томные занятия любовью, когда он мог