– А команда яхты?

– Почти все матросы будут отдыхать на берегу перед следующим рейсом. С остальными проблем не будет, можете не сомневаться. Теперь дело за вами: надо поподробнее выяснить планы Хауквея и передать их нам как можно скорее.

– Да-да, чем скорее, тем лучше. – Джек взял Доун за руку. – Пойдем в дом, пообщаемся с возвратившимся хозяином.

Они попрощались с Моникой и Спинозой и поднялись к большому дому на горе.

После ужина, как было заведено до отъезда Хауквея из Пиратской бухты, все трое отправились в библиотеку мандарина насладиться кофе с коньяком.

Старый китаец покрутил в ладонях хрустальную рюмку, грея коньяк, и с наслаждением вдохнул его аромат.

– Конечно, чай – мой любимый напиток, однако, что ни говори, а французский коньяк лучше.

– Расскажите нам о своей поездке, – закинула удочку Доун.

– Это было долгое плавание – Сингапур, Борнео, Ява. – Он замолчал и взглянул на девушку с легкой улыбкой. – Ах да, еще мы заходили в Мангалуру на Малабарском берегу Индии.

От неожиданности Доун вздрогнула и пролила кофе из чашки на блюдечко.

– Мангалуру? Это же пункт назначения «Золотого облака»! Там находятся тиковые плантации моего отца.

– Да, я знаю, – не скрыл Хауквей, потягивая коньяк.

Джек подался в кресле и оперся локтями на колени.

– И какие же дела были у вас в Индии?

– Вообще-то там у меня не было дел в отличие от остальных портов. Я только посетил индийский филиал компании «Робертс ламбер». Надо сказать, вы владеете огромным участком тикового леса. Когда производство развернется в полную силу, оно принесет неплохие барыши.

Доун не верила своим ушам.

– Невероятно! Зачем вы это сделали?

– Хотел поболтать с вашим мужем. Кстати, он в прекрасном здравии.

– Мой муж? Какая наглость! Что вы ему сказали?

Мандарин не мигая встретил гневный взгляд и улыбнулся.

– Мне казалось нечестным держать его в неведении. Я решил поведать ему о вашей участи и таким образом поставить точку в этом вопросе. Миссис Прайс, я сказал вашему мужу, что вы умерли. Погибли вместе с мистером Макхью, когда китайский военный флот потопил корабль Ладронов, на котором вас держали в качестве пленных.

Доун вскочила с кресла, опрокинув свою чашку с кофе. В глазах ее блестели слезы ярости.

– Нет, вы не могли так поступить! Хоть вы и гнусный человек, но должна же в вас быть хоть капля порядочности!

Хауквей был невозмутим.

– Я же сказал вам, что сделал это из сострадания к ближнему.

– Пес! – вскинулась она и протянула к нему пальцы, скрюченные, как кошачьи когти. Ею владела единственная мысль – убить старика.

Джек резко встал, обхватил ее сзади и развернул к себе лицом.

– Нет, Доун! Гневом и насилием ничего не добьешься.

– Мистер Макхью совершенно прав. Пожалуйста, успокойтесь, моя дорогая миссис Прайс.

Она прочла в глазах Джека: «Ради Бога, не испорти весь наш план! Чтобы спастись, нам надо ладить со старым мерзавцем».

Доун сникла, и Джек отпустил ее. Она притронулась к своему пылающему лбу.

– Не знаю, что на меня нашло. Это шок. Жуткий шок от того, что Деннис считает меня мертвой. Пожалуй, мне лучше прилечь.

– Хорошая мысль, – подхватил Джек. – Думаю, завтра тебе предстоит трудный денек. Верно, Хауквей?

– Вы имеете в виду наш отъезд на «Золотом драконе»? Нет, мы отплываем послезавтра днем. Матросам надо еще много поработать на яхте, чтобы подготовить ее к новому рейсу.

– Ты слышала, Доун? – спросил Джек.

– Да. Ну что ж, тогда спокойной ночи.

Она ушла в свою спальню. Моника уже стелила ей постель.

– Я приготовила тебе ванну, – сообщила девушка.

– Сейчас не до ванны. Ты должна как можно скорее встретиться со Спинозой. Передай ему, что мы отплываем послезавтра – в четверг днем.

– Я увижусь с ним завтра с самого утра. – Она встревоженно взглянула на Доун. – Думаешь, у нас получится? Это так рискованно! Если что-то сорвется, нас всех ждет смерть.

– Да, наверное, – твердо произнесла Доун. – Но лучше умереть, чем стать наложницей императора.

Ночью Джек пришел, когда Доун уже начала засыпать.

– Любимая, – сказал он, – я слишком напряжен, чтобы заниматься любовью. Из головы не выходит четверг и та жуткая ложь, которую Хауквей поведал Деннису.

Он присел на край кровати.

– Я пришел не для того, чтобы спать с тобой. Надо рассказать тебе кое-что еще о Деннисе.

Она резко села, окончательно проснувшись.

– Деннис! Как он? У него все в порядке? Хауквей сказал, что он в прекрасном здравии.

– Да, у него все в порядке. – Джек потер затылок в замешательстве. – После твоего ухода Хауквей рассказал мне подробности своего визита на тиковую плантацию. Там, в лагере, есть одна женщина. Ее зовут Сара Тиздейл.

– Что она там делает?

– Работает в офисе. Это племянница британского колониста из Мангалуру.

– Ну и что?

Он глубоко вздохнул.

– Деннис с ней живет.

Доун уставилась на него в полном ошеломлении.

– Живет? Спит с ней – ты это хотел сказать?

– Да. Получается так. Они живут в одном бунгало. Хауквей сказал, что она хорошая хозяйка.

– Хауквей лжет! Это еще одна лисья уловка, чтобы меня расстроить.

– А я так не думаю, Доун.

– Тут нечего и думать! Как мог Деннис связаться с другой, если оставалась надежда, что я жива?

Джек положил руку на ее обнаженное плечо.

– Такое бывает. В конце концов, милая, давай смотреть правде в глаза. Мы-то с тобой целых три месяца жили как муж и жена, хотя все это время прекрасно знали, что Деннис жив.

Доун потеряла дар речи.

– Я… я… – Она сглотнула комок в горле. – Я об этом не задумывалась. Конечно, ты прав, Джек. Какое я имею право разыгрывать из себя оскорбленную жену? Ведь я виновата не меньше его. Помнишь, о чем мы с тобой говорили на пруду? Мы всего лишь шахматные фигурки в руках какой-то высшей силы. – Она бросилась в его объятия. – Бедный Деннис! Бедный Джек! Обними меня покрепче, любимый! Мне вдруг стало ужасно страшно.

Джек лег рядом и принялся укачивать ее как ребенка. Он целомудренно целовал и ласкал Доун, пока она не уснула.

Сам он не мог спать. В голове его кружился водоворот мыслей. Если им удастся вырваться из лап Хауквея, Доун вернется к Деннису, и что тогда? Ответ на этот вопрос тревожил его больше, чем предстоящая в четверг драка с пиратами.