– Вы называете себя Ладронами и позволяете этим мерзавцам вас унижать? А ну быстро в атаку, я вам приказываю! – Они не двинулись с места, и старый китаец, нервно подпрыгивая от ярости, завопил: – Подонки! Вы хуже слизняков, что липнут к камням на берегу! – И плюнул в их сторону.

На лицах троих растерянных пиратов мелькнуло новое выражение. Они переглянулись и о чем-то тихо посовещались. Наконец один из них заткнул большие пальцы за ремень и двинулся на мандарина.

– Значит, мы подонки? Слизняки? Позвольте вам сказать, что мы, Ладроны, уже по горло сыты вашей заносчивостью, ваше высочество, – насмешливо заявил он. – Мы знаем, что вы цените наши жизни не больше, чем жизни тех кошек, которые трутся о ваши ноги и спят в вашей постели. Вы терпите нас только потому, что мы вам нужны. Ну что ж, перед вами трое Ладронов, которые больше не желают иметь дела с вами, вашими слугами и вашим марионеточным правительством!

С этими словами он плюнул прямо в лицо мандарину.

Спиноза и шестеро бунтовщиков издали ликующий крик.

– Вот так-то, приятель, – сказал Спиноза. – А теперь хватит болтать. Хауквей, берите ваших людей и возвращайтесь на баржу.

Старого мандарина хватил апоплексический удар. Он рухнул на палубу и задергался. Трое матросов унесли его с яхты.

Когда убрали трап, Джек помахал стражникам и слугам, потрясенно смотревшим на них с баржи.

– Возвращайтесь на берег, и смотрите, без глупостей! Одно неосторожное движение, и я стреляю.

Напуганные гребцы склонились к веслам, и баржа быстро отошла от яхты.

Джек обернулся к Спинозе:

– Ты умеешь управляться с техникой?

Спиноза ухмыльнулся.

– Хауквей, как человек до крайности самовлюбленный, то и дело нахваливал свою яхту и чудо-двигатель, и я без труда уловил основные сведения: как его заводить и как им правильно управлять.

– Тогда за дело! – Джек наконец подошел к Доун и Монике, которые на время выяснения отношений спрятались в тени каюты. – Вот видите, как легко все прошло! – Он обнял Доун и поцеловал ее в губы.

Моника и Спиноза тоже обнялись.

– Хватит ворковать, голубки! – весело крикнул один из бунтовщиков. – Идите сюда, пока за нами не выслали погоню!

– Он прав, – согласился Спиноза и спустился вниз заводить двигатель.

Через несколько мгновений послышался рев двигателя, а через поручни на палубу перелезли три промокших до нитки пирата – остальные перебежчики, работавшие на соседнем судне.

– Что вы так долго? – пошутил Джек. – Мы чуть было без вас не уплыли.

«Золотой дракон» ожил. Опытные моряки Ладроны деловито сновали по палубе. Одни подвешивали якорь, другие карабкались на мачты, проверяя, все ли паруса убраны, пока яхту движет паровая машина. У руля стоял огромный китаец по имени Фонг, один из лучших рулевых во флоте Ладронов.

– Полный вперед! – крикнул Джек. – Фонг, веди яхту в пролив. Будем выбираться из этого каменного мешка.

– Джек! – Доун схватила его за руку. – Смотри, нас пытается подрезать какое-то судно!

И в самом деле, на вооруженной бригантине, которая стояла у берега среди многочисленных пиратских судов, заметили мятеж и попытались перехватить яхту на пути к проливу Ладронов.

– Они заряжают пушку! – крикнул Спиноза.

– Черт возьми! – выругался Джек. – Надо уложить их орудийную бригаду.

– В капитанской каюте есть оружие – новехонькие, сверкающие винтовки американской кавалерии, – сообщил Спиноза.

– За ними, быстрей!

Джек и Спиноза бросились в каюту и забрали оттуда все шесть винтовок и ящики с патронами.

Взяв себе одну винтовку, Джек раздал остальные Спинозе и четверым матросам. Они поспешно зарядили оружие.

– Цельтесь в негодяев у пушки, – приказал Джек. – Пли!

Не успел он договорить, как в воду у левого борта шлепнулся пушечный снаряд, взметнув в воздух фонтан брызг.

Повстанцы плечом к плечу опустились на колени у поручней и принялись обстреливать орудийную бригаду Ладронов. Первый залп свалил канонира и одного заряжающего. Другой пират поднял снаряд и попытался затолкать его в казенник, но, получив пулю в грудь, упал назад, а снаряд покатился по палубе.

Было ясно, что яхта выиграет гонки к устью пролива, если пираты не сравняют счет с помощью пушки. Им удалось выстрелить еще раз, но снаряд просвистел мимо голых снастей, не задев яхту. Винтовочные пули укладывали всех, кто пытался сделать третий выстрел. По палубе «Золотого дракона» прокатились ликующие крики, когда яхта прошла устье пролива и поплыла ущельем к открытому морю. Приближался прилив, и двигатель работал на полную мощность, толкая яхту вперед. Ни одно парусное судно не могло преодолеть сильное течение, а значит, они были избавлены от погони до следующего отлива.

– Теперь Ладроны не скоро выведут в море корабль. Мы успеем уйти на много миль, – радостно сказал Джек.

Моника и Доун обнялись, потом обняли своих возлюбленных.

– Наконец-то мы свободны! – воскликнула Моника. – Правда, здорово?

Спиноза был полон планов:

– Мы поедем в Макао. У меня там дядя, владелец экспортной компании. Он даст мне работу, и мы сможем пожениться.

Все на «Золотом драконе» с радостным волнением ожидали будущего, только Доун и Джек были печальны. Он обнял ее за талию и повел к носу яхты. Они встали у поручней и смотрели, как узкое судно прорезает себе путь сквозь пенистые воды.

– И что же теперь будет? – угрюмо спросила Доун.

Джек пожал плечами.

– Все зависит от тебя, милая. Ты замужняя женщина, и когда Деннис узнает, что ты жива… – Он не закончил свою мысль.

– У него есть мисс Тиздейл, – размышляла она. – Может быть, он не захочет, чтобы я к нему возвращалась.

– Она, без сомнения, удобная любовница, но ты – его жена и деловой партнер.

Доун спрятала лицо у него на груди.

– Ох, Джек, что же нам делать?

Он криво усмехнулся.

– Не забывай, мы с тобой ничего не решаем. Наша участь в руках у богов.

Вечером Джек и Доун заняли капитанскую каюту. Больше часа они лежали на узкой койке, обнаженные, прижавшись друг к другу. Они не двигались и почти не разговаривали, погруженные в собственные мысли. Наконец Доун вздохнула и погладила вялую плоть Джека.

– Что это? – пошутила она. – Какой нелестный отзыв о моей женской привлекательности!

– Знаешь, дорогая, – совершенно серьезно сказал он, – если бы я мог остаться с тобой навсегда, заплатив за это своей потенцией, я бы согласился. Лишь бы только не разлучаться!