– Что-то мне эти ваши чумные уже порядком надоели. Так что, как только закрепимся на новом месте, будем их гасить.

– А стоит ли связываться, Алексей Степанович?

– Стоит, Рома, стоит. Два медведя, как известно, в одной берлоге не уживаются. А они ребята серьезные, рассказал мне тут недавно Артур, как они Князя катать пытались. Гранатометы и прочие прелести использовали… ладно, это все потом. Сейчас, топайте спать, выглядите хреново, честно говоря. Как отоспитесь, найдете меня, порешим, что дальше делать.

И уже когда капитан с сержантом вышли в коридор крикнул вдогонку:

– И это, Рома, скажи своей Рыси, что бить морды офицерам нехорошо… да и пацанов своих с каземата забери.

Дубов в голос расхохотался, Тигренко наоборот скривился, развернулся было назад в кабинет, но Зарубов махнув рукой, произнес:

– У них все сам узнаешь. Идите уже, идите.

Своих охламонов они нашли сидящими в камере с понуренными головами. Ленька грустно смотрел на мир одним глазом, второй весь заплыл огромным фингалом. Молчун с загипсованной ногой, сидел на скамье и что-то вырезал из деревянного чурбака.

– Буратино лепишь? – Весело гаркнул сержант.

– Молчун, наши! – радостно вскинулся Ленька.

– Ваши-ваши, обормоты, вы как тут умудрились оказаться? – смеясь, спросил Корявень.

– Да уж, вот и оставь вас без присмотра, – Тигренко пропустил дежурного солдата вперед, подождал, пока тот открыл зарешеченную дверь, и продолжил, – докладывайте, как тут оказались. За какие такие грехи?

Ленька подорвавшийся было на выход, замялся. Дубов все еще посмеявшийся в бороду, заметив эту секундную заминку, подмигнул пацану и, подтолкнув капитана под локоть, сказал:

– Роман, дай им сделать полной грудью глоток утраченной, было, свободы, а объясняться они дома… за столом. А то я сейчас этого солдата сжую, – и он плотоядно улыбаясь, кивнул на дежурного.

– Да уж. Чувствую повествование нас ждет захватывающее и остросюжетное, ни чета нашим унылым приключениям в ожоге. Ладно, бойцы, встали и, приняв уныло-понурый вид, двинулись за своим бравым отцом-командиром, на ходу выдумывая наиболее правдивые объяснения.

Кристина встретила их визгом, от которого заложило уши, и бросилась на шею капитану. Дубов деликатно кашлянул, когда их поцелуй стал набирать вторую минуту, и аккуратно подвинув их, прошел к столу. Брякнув на пол рюкзак и оружие, вытянул ноги и произнес:

– Ляпота… Рысь, да хватит его тискать, корми нас лучше уже.

Тигренко отстранившись от своей зеленоглазой красавицы, счастливо улыбаясь, кивнул.

– Так, сначала, объявляю пяти минутную помывку, а вы, – он ткнул пальцем в пацанов, – помогаете по кухне. Вернемся, устрою вам всем допрос с пристрастием. И тебе тоже, егоза.

Он ущипнул взвизгнувшую девушку за ягодицу и вышел на крыльцо. Сержант вывалился к нему через минуту, держа в руках таз с водой и зажав подмышкой здоровенный кусок самодельного мыла.

– Во, ототремся до скрипа, – гыкнул здоровяк кивая, и в два прыжка добрался до пенька, который Тиграш использовал для колки дров. Установив на него таз, он, кряхтя, стянул через голову куртку вместе с гимнастеркой, и сел расшнуровывать берцы. – Давай, капитан, не тормози, а то один всю воду изведу.

Роман, улыбаясь, спустился, разделся по пояс. Но в отличие от сержанта, кинувшего одежду безформенным кулем, он все аккуратно сложил. Потрогав пальцем густую щетину, произнес с явной подначкой:

– Тоже что ли куст себе отрастить?

– Тебе нельзя, – фыркнул Корявень, – у тебя его при первой же ссоре Кристина оторвет… скорее всего вместе с подбородком или даже всей головой. Так что не искушай судьбу.

Тиграш хохотнул, отобрал у друга ковш и, зачерпнув воды, умылся, затем с удовольствием натер щеки и подбородок мылом.

– Как истинный воин и альфа-самец, бриться ты, конечно же, будешь ножом – сивым конем заржал Олег

– Истинный альфа-самец бреется когтями, или совсем не бреется, зарастая грозной гривой – произнес знакомый насмешливый голос за их спинами.

Дубов гукнул, стремительно развернулся, зграбастал сияющего улыбкой Шланга в ахапку.

– Задушишь, медведь! – притворно закатив глаза, забился якобы в удушье байкер.

– Ты как тут очутился? – ошарашено произнес Роман, едва сумел подобрать упавшую на землю челюсть.

– О, я тут с высокой миссией, обличенный так сказать всевозможными полномочиями и особым доверием, призванный помогать и способствовать, и прочие, и прочие, и прочие. Ну, и самогонки вам Кузьмичевой привез.

– Вот это дело, вот это ты молодцом! – сразу стал много радостнее Дубов, хоть казалось, что дальше уже и некуда.

– Ну вот, знал, что ты обрадуешься. Ладно, наводите марафет, а я пойду пока кошку подовожу, – он подмигнул Тиграшу, – она ж уже заселилась к тебе, да, Ромыч или правильнее сказать выселила тебя?

Они вновь жизнерадостно заржали и беловолосый байкер скрылся в доме.

Через четверть часа они уже все рассаживались в небольшой кухоньке Тигренко, за накрытый пестрым сукном стол, не иначе Рысь уже где-то раздобыла, по крайней мере, сам Роман, так и не припомнил, чтобы у него имелась в запасах такая ткань. Он помывшийся и побритый, с удовольствием помогал Кристине накрывать на стол. Эта суета, такая домашняя, такая обычная, но в тоже время абсолютно непривычная для него, заставляла все в душе петь, так, словно он обретал что-то важное, что-то утраченное и позабытое. Мальчишки поначалу довольно настороженно отнесшиеся к шумному зубоскалу из Всадников Апокалипсиса, уже через пять минут буквально были им очарованны и теперь не отлипали от него. Вот и сейчас, Ленька пристал к нему с расспросами о байкерском движении. Шланг послушно рассказывал, метко шутил, заставляя парней то и дело улыбаться, успевал мимоходом беззлобно поддевать Кристину и при этом еще отвечал на расспросы Корявна.

Наконец-то все расселись и последние блюдо заняло свое место на столе.

– Ну, хозяйка, ну молодец, – похвалили девушку Олег, шумно втягивая носом воздух и с блеском в глазах рассматривая заставленный яствами стол: копченое мясо, сыр, колбаса, жареная рыба, картофельное пюре, хлеб, и кувшин с квасом.

– Да уж, когда только успела? Не иначе запалил нас кто-то, – улыбнулся капитан, прижимая к себе зардевшуюся девчонку и мимолетно целуя ее в висок. – Одного не пойму, где ты все это раздобыла-то?

Шланг, как раз, устанавливающий по центру бутылку с розовой жидкостью на стол – знаменитая наливка Кузьмича, едва не смахнул половину блюд со стола, согнувшись от хохота после этих слов.

– Да это уже притчей во языцех тут стало! Я уже трижды ее в разных интерпретациях слушал, и каждый раз удовольствие получал несказанное. Давай, Рысь, порадуй капитана, – продолжая смеяться произнес Тимка, и кивнув на бутылку продолжил, – Олег, давай, разливай, под хорошую выпивку хорошая история вообще в сладость.