Джейн уставилась на дымчато-светлые волосы, округлое детское лицо, очки в металлической оправе. Она точно знала, почему на роль учителя был выбран такой актер. Он был как две капли воды похож на Мартина Станека.

– Это и есть мистер Обезьяна? – вполголоса спросила она.

– Может быть, – ответил Трэвис и добавил с иронической улыбкой: – А может, и нет. Не хотим испортить вам впечатление от кино. Вам придется просто смотреть.

На экране ученики вышли из класса и, болтая о том о сем, столпились у своих шкафчиков в коридоре. Здесь был весь стандартный набор персонажей для подросткового фильма ужасов: бугай, застенчивая тихоня, ботаник, зловредная заводила, уравновешенная брюнетка. Брюнетка, конечно, выживет, в фильме ужасов уравновешенные девушки всегда выживают.

Двадцать минут спустя брюнетка потеряла голову после удара топором.

Сцена убийства являла собой замедленное воспроизведение настоящего праздника смерти: при виде бьющей фонтаном крови и отлетающего черепа Джейн заерзала на диване. Господи, неудивительно, что она не любила фильмы ужасов: уж слишком они напоминали ей о работе. Глядя на распростертое на земле в лесу тело брюнетки без головы, она вспомнила точно такое же тело, лежавшее в ванне в Дорчестере, – тело молодой женщины, обезглавленной ее свихнувшимся от крэка бойфрендом. Тот ужас был реален, но тогда ей хотя бы не пришлось видеть процесс. К тому же у нее было и другое преимущество: ее заранее предупредили о том, что ей предстоит увидеть. Предупреждения она обычно получала по телефону: мрачный голос полицейского с места преступления сообщал, что «это какой-то кошмар», и она успевала подготовить себя к будущему зрелищу и к запахам, потому что аудитория патрульных полицейских всегда с любопытством ждала, как с этим справится женщина-полицейский – не вывернет ли ей кишки? Джейн ни разу не дала коллегам повода для злорадства.

Она посмотрела на трех ребят, для которых бутафорская кровь была ходовым товаром. А убийство – забавой. «Для меня это всегда трагедия, черт побери».

Убийца на экране был нечетким силуэтом. Без лица, без примет, одна лишь тень над обезглавленным телом брюнетки. Лопата вонзается в землю. Отделенная от тела голова описывает дугу в воздухе и с глухим ударом падает в отрытую могилу.

Взглянув на Джейн, Бен усмехнулся:

– Вы ведь не предвидели этого убийства, верно?

– Не предвидела, – пробормотала она.

Какие еще сюрпризы ждали ее в этом фильме? «Что ты пыталась сказать нам, Кассандра?» То, что Джейн видела на экране, имело зловещие параллели с грядущими реальными убийствами. Пять потенциальных жертв. Одна жуткая смерть за другой. Безжалостный убийца, работающий в центре продленного дня. Неужели Кассандра как-то предвидела собственную судьбу и судьбы других детей-свидетелей?

Двадцать минут спустя по времени фильма безликий мистер Обезьяна нанес еще один удар: на сей раз топор вонзился в мускулистую шею бугая. Это не стало для Джейн неожиданностью: в фильмах ужасов бугай почти всегда обречен. Не удивилась она и когда зловредная заводила отправилась на тот свет в брызгах мозгового вещества и фонтанах бутафорской крови. Зловредные девицы должны умирать; для каждого кинозрителя это было приправленное чувством вины удовольствие, месть противной девчонке, которая сделала несчастной его жизнь.

– Ну и каковы ваши впечатления? – спросил Трэвис.

– Мм… захватывает, – признала Джейн.

– Вы уже догадались, кто мистер Обезьяна?

– Очевидно, что вот этот тип. – Джейн показала на двойника Мартина Станека, который на экране сидел в темной кладовке и подглядывал сквозь щель в стене женского туалета. По другую сторону стены застенчивая тихоня задрала юбку и уселась на унитаз. Подглядывающий учитель смотрел с вожделением. – Он явный извращенец.

– Да. Но вот убийца ли он?

– А кто еще? Кроме родителей и их детей, других подозреваемых в этом фильме нет.

Трэвис усмехнулся:

– То, что кажется очевидным, не всегда правда. Вас этому не учили в полицейской школе?

Джейн передернуло, когда очередной фонтан крови хлынул на стену в кладовке, где сидел на корточках любопытный Том[24]. Извращенец-учитель, кандидат на роль мистера Обезьяны по версии Джейн, свалился мертвым на пол, когда топор вошел ему в череп. В кадре медленно появилась из тени фигура реального мистера Обезьяны. Убийцы, которого ни за что бы не заподозрила Джейн. На убийце была шапочка, вышитая сверкающим бисером.

– Неожиданно, да? – спросил Трэвис. – Точно по «Энциклопедии ужасов». Убийца всегда тот, кого подозреваешь меньше всего.

Джейн вытащила сотовый и позвонила Фросту.

– Мы все не так понимали, – сказала она. – Это дело никогда не было про «Яблоню». И даже не про Станеков. – Она смотрела на экран, на котором охваченная ужасом Анна бежала по лесу, преследуемая убийцей, у которого теперь появилось лицо. – Оно про Лиззи Дипальму. И про то, что случилось с ней на самом деле.

* * *

Семнадцать лет после исчезновения дочери Арлин Дипальма оставалась жить в том же городе и в том же доме, в котором она жила с девятилетней дочерью. Может быть, она лелеяла надежду, что когда-нибудь Лиззи снова войдет в дверь ее дома. Вероятно, потеря единственного ребенка погрузила ее в печаль столь глубокую, что она не смогла уехать, не смогла даже подумать о каких-либопеременах. Два года назад перемены напросились сами, когда от удара умер ее муж.

Внезапное вдовство стало потрясением, которое вывело женщину из этого подвешенного существования. Через год после смерти мужа она продала дом в Бруклайне и переехала в сообщество пенсионеров на побережье в Ист-Фолмуте, на «локте» полуострова Кейп-Код.

– Я всегда хотела жить у воды, – сказала Арлин. – Не знаю, почему так долго откладывала переезд. Может быть, никогда не считала себя достаточно старой, чтобы поселиться в городке пенсионеров, хотя, конечно, я старуха. – Она посмотрела в окно своего дома на пролив Нантакет, где под серыми зимними тучами плескалась зловещая серая вода. – Мне было сорок, когда родилась Лиззи. Мама-старушка.

Значит, сейчас ей шестьдесят девять, подумала Джейн. И на лице Арлин все эти годы оставили след. Скорбь похожа на таблетки для старения: годы начинают мчаться, как при ускоренной промотке, волосы седеют, плоть дряхлеет. На камине стояла фотография молодой Арлин в свадебном платье, со свежим миловидным лицом. От той молодой женщины не осталось и следа. Та Арлин давно пропала без вести, как и ее дочь.

Арлин отвернулась от окна и села лицом к Джейн и Фросту:

– Я думала, полиция давно про нее забыла. Ваш утренний звонок после стольких лет меня удивил. И теперь меня не отпускает мысль: может, ее наконец нашли?