– Что будет, если мы не доберемся до РС-связи?

– Вариантов несколько. Первый – мы перебьем и рассеем охрану и подождем, пока прилетит вертолет.

С вероятностью процентов в семьдесят он прибудет в этот же день, только позже.

– Не очень-то предпочтительный вариант.

– Есть еще один. Мы не ждем вертолет и пробиваемся к причалу – там есть катер, хорошая скоростная посудина. Уверен, что он стоит с полным баком.

– Это все?

– Есть третий вариант – принять бой. Даже если все будет плохо, в любом случае это лучший исход, чем сгнить в шахте или закончить жизнь в контейнерах для перевозки органов.

– Ну, это даже не обсуждается. Лучше смерть, чем такая участь, – согласился Джек. Как ни странно, только третий вариант не вызвал у него никаких вопросов. – Вот только где взять оружие, ведь винтовку с четырьмя патронами мы отдадим…

– Чтобы выйти к штабу, нам придется преодолеть первый периметр ограждения. Выход из него охраняет часовой – у него-то патроны будут, в этом я уверен, но его пост с обратной стороны изгороди.

В треснувшую стену постучали.

– Ну вот, любовничек пожаловал, – сказал Гастон и погасил карбидный фонарь. – Приглашаю вас на вторую серию, джентльмены. Прошу, как и в первый раз, соблюдать тишину.

Все трое покинули загородку и, стараясь не шуметь, подошли к трещине. Узкая полоска света от горевших снаружи фонарей проникала сквозь нее в ангар.

– Рауль, ты здесь?

Здесь, дорогой, сегодня я весь день думал о тебе.

– Правда? Дай же скорее мне свою руку! Дай же!

Гастон вздохнул и сунул руку в щель.

Какое– то время он молчал, видимо представляя своего ласкового фокстерьера, потом спросил:

– Ты уже все, Ричи?

– О нет, Рауль, подожди секундочку!

Снаружи стали доноситься какие-то лязгающие звуки.

– Что ты там делаешь, Ричи? – забеспокоился Га стон.

– Собираю стремянку…

– Зачем?

– Сейчас я поднимусь повыше, чтобы ты смог потрогать, какой у меня большой!

– О, Ричи! Ты меня балуешь! – томным голосом произнес Гастон. Джек почувствовал, что его разбирает смех.

– Рауль, я так хочу тебя!

– Да он у тебя действительно огромный, ты пугаешь меня, Ричи!

Устав от этого спектакля, Гастон высвободил руку.

– Что случилось, Рауль? Что случилось?

Загремела стремянка.

– Ты разжег во мне огонь, я страстно тебя желаю! – жутко гнусавя, простонал Гастон. – Завтра в это же время, любимый!

– Я буду здесь! Я буду!

– Ты сумеешь договориться, чтобы меня выпустили на минуточку?

– Конечно, Рауль, конечно, дорогой!

– Не забудь оставить залог нашей любви, начищенный до блеска патрон!

– Ах да, чуть не забыл!

Охранник подал патрон, и Гастон быстро его выхватил, не желая больше «любовных утех».

– Позволь же мне еще раз прикоснуться к тебе!

– Завтра, дорогой, завтра!

– О, искуситель! Не знаю, как я дождусь завтрашнего дня!

– Дождешься! – ответил Гастон. Он вздохнул и уже тише добавил: А теперь мне нужно помыть руки.

Засыпал Мануэль тяжело, его беспокоила мысль о том, что обстоятельства вынуждают его стать участником заговора. Конечно, Фрэнки Косому за Гортензию следовало отомстить, да и дядя Рауля, судя по всему, было хорошим человеком, и все же Мануэль не представлял себе, как понесет завтра Раулю четыре остро отточенных ножа.

Лишь далеко за полночь измучившемуся повару пришла в голову спасительная мысль. Он выполнит свой долг! Из фильмов Мануэль знал, что герой, если ему приходится делать трудный выбор, выбирает долг. А должен Мануэль только мистеру Базилевскому, ведь это он взял его на работу после той истории с подавившимся киллером.

Это была трагическая случайность и ничего более – Мануэль плохо промешал творог и лишь слегка полил его сметаной. В результате один из клиентов ресторана, в котором работал Мануэль, подавился комком не промешанного творога. Бедняга так кашлял, что все поняли, что-то не так. Сбежались люди с кухни, собрались официанты, а он еще немного покашлял и посинел.

Потом оказалось, что это штатный киллер одной из мафиозных семей. Мало того, его покойный отец был киллером и все родные и двоюродные братья тоже занимались этим специфическим ремеслом.

Они убили всю смену – всех, кто в тот день работал на кухне, и только Мануэлю удалось выжить, он не явился на работу, сказавшись больным, и это его спасло.

Мануэль еще какое-то время сидел дома, надеясь, что все успокоится, однако киллеры хорошо считали и, обнаружив недостачу, начали искать Мануэля. Ему оставалось лишь удариться в бега.

Пережить пришлось немало, пока его не пристроили на острове, вдали от цивилизации и киллеров. И после этого подвести мистера Базилевского? Никогда! Он, Мануэль Прего, останется верным своему долгу.

Когда прозвенел старый механический будильник, Мануэль открыл глаза и, вспомнив про страшный выбор, снова испугался, однако тут же вспомнил и про счастливо найденное решение.

Приободрившись, Мануэль поднялся, умылся и торопливо почистил зубы апельсиновой пастой. Подышав на свое отражение в зеркале, он подумал, что не мешает побриться, однако оставил это на потом – следовало поскорее отправляться на службу, готовить мистеру Базилевскому завтрак, а заодно продемонстрировать ему свою верность.

В ту минуту, когда Мануэль вошел в штаб, держа перед собой составленные стопочкой керамические судки, мистер Базилевский, бодрый и благоухающий одеколоном, спускался со второго этажа, где у него были небольшие апартаменты.

– О, вот и завтрак подоспел! – сказал он. – Ну иди, накрой в кабинете.

Слушаюсь! – радостно прокричал Мануэль, так радостно, что это не ускользнуло от внимания Базилевского.

Пропустив мимо себя повара, он на мгновение задержался возле часового и, принюхавшись, спросил:

– Это ты так воняешь, Перпл?

– Нет, сэр. Я весь чистый.

– А что же тогда?

– Осмелюсь заметить, сэр, воняет уже третий день.

Возможно, под полом крыса сдохла, а то и не одна, мы ведь их неделю назад травили.

– Очень может быть.

Базилевский вошел в кабинет и, притворив за собой дверь, еще раз потянул носом. В кабинете ничем не воняло, напротив, пахло овсянкой со сливочным маслом и ванильным творогом. Мануэль промешивал его на удивление тщательно, прежний же повар, случалось, оставлял сухие комки, которыми можно было подавиться.