– А что делать-то было, – огрызнулся второй.

– Светиться не надо было? – сказал Каратист. – А вы высовываетесь. Немного осталось, скоро свалим отсюда. Потерпеть не можете?!

– Слышь, Рудик, а когда нам бабки отдадут? – спросил третий парень.

– Скоро, – кивнул Каратист.

– Олег Павлович, – в кабинет заглянула молодая женщина, – к вам Денис Мороз…

– Давай его сюда, – кивнул сидевший за столом Потапов.

Женщина распахнула дверь:

– Заходите.

В кабинет вошел Денис.

– Деньги принес? – усмехнулся Потапов.

– Нет, – ответил Денис.

– Да я пошутил. Садись. Что будешь – коньяк, водка, чай, кофе?

– Я вот почему приехал. Вы не дадите отсрочку на год? Магазин у меня…

– А хочешь вообще с долгом рассчитаться? – перебил Потапов.

– В каком смысле? – Денис посмотрел ему в глаза.

– Очень просто. Ты же офицер и воевать умеешь. У меня сейчас положение критическое, надо кое-кого припугнуть.

– Как? – усмехнулся Денис.

– Убрать кого-нибудь из его шестерок, – помолчав, проговорил Потапов.

– А я думал, магазин сжечь… Нет, я киллером никогда не буду. Я пришел просить вас дать мне возможность вернуть долг через год. Я разговаривал с адвокатом, и он сказал, что я могу отдать долг через год, как было договорено.

– Договорено? А кто слышал об этой договоренности? Например, я заявляю, что ты взял у меня деньги на три месяца. То есть через три месяца после того, как откроешь магазин, возвращаешь. И Гусев с Заикиным так говорили. А ты их убил! – Потапов ткнул Дениса в грудь. Тот, поймав его руку, резко крутнул ее. Взвыв от боли, Потапов грудью упал на стол. Денис отпустил руку и пошел к двери. В кабинет вбежали трое молодцов и бросились на него.

Услышав крик и грохот падающего тела, секретарша бросилась к двери кабинета. Едва не сбив ее с ног, оттуда вылетел рослый парень и упал на пол. Следом вышел Денис и направился к выходу. Секретарша заглянула в кабинет. Справа от двери лежал охранник, около стола еще один. Потапов, прижав руку к плечу, стонал. Она бросилась к нему.

– Милицию вызывай, – промычал Потапов.

– Значит, говорите, этот? – Павлов поднял фотографию.

– Да, – уверенно ответил длинноволосый молодой мужчина. – Я видел троих, а этого особенно ясно. Бородатый крепкий мужчина, одет в камуфляж. Не наш, армейский. А двое других… Может, они и есть на фотографиях, но я их не узнаю. Один скуластый. Третий – молодой, волосы длинные. Скуластый тоже был в камуфляже, а молодой в спортивном костюме. Или в джинсах и олимпийке? Не припомню.

– Спасибо, – поблагодарил Павлов. – Откуда они шли?

– Они через забор дома Гусевых перепрыгнули. Я еще подумал – украли что-то. Но в руках у них ничего не было. Они вбежали в переулок у водонапорной башни, и я услышал, как поехала машина, по звуку определить марку не могу. Да и вообще я не особо разбираюсь в машинах…

– Почему вы молчали до сих пор?

– Я уехал в тот же день и не думал, что там что-то произошло. А вот вернулся и узнал. Идти в милицию хотел, но побоялся. Нехорошее говорят о районной милиции. И особенно о начальнике, Зидинском.

– Однако в баре вы говорили об этом и мне тоже все рассказали. Почему?

– Приятель мне вас показал, говорит, честный мент.

– Ясно. Ну а если вас вызовут на опознание, вы не откажетесь?

– Конечно, нет. Убийство должно быть раскрыто. Тем более убит ребенок. Вы извините меня, но если б Витька не сказал про вас, я бы никогда…

– Странно, – пробормотал майор, – полковник Зидинский считается…

– Поэтому никто и не идет свидетелем в милицию, – перебил его мужчина, – что весь район знает – Зидинский если не сам совершает преступления, то покрывает преступников. Я понимаю, что все это голословно, но такова действительность. Сразу после убийства арестовывают какого-то человека на том основании, что он должен Гусеву деньги. Его освободил из-под стражи районный прокурор. Извините, товарищ майор, вы не скажете, где сейчас прокурор района?

– В больнице, попал в ДТП. А что?

– Вот именно, в ДТП. А Зидинскому звание полковника дают. Совершается еще одно убийство, тройное, а Зидинскому…

– Ладно, – остановил его майор. – С этим буду разбираться не я.

– А вы знаете, что магазин человека, которого задержали за убийство, подожгли? И что отец его жены в психушке? Кстати, вы не интересовались этой психушкой? Там умерли двое, муж и жена, которые не продали дом господину Потапову. Надеюсь, вы знаете, что Потапов глава…

– Перестаньте, Муравьев. Обещаю, что поговорю с вами об этом потом. Даже вызову в Тотьму кого-нибудь из руководства областного управления. Вы повторите все сказанное ему?

– Обязательно, – кивнул свидетель. – И приведу людей, которые тоже могут подтвердить…

– Значит, договорились. А теперь вернемся к делу. Я покажу вам еще несколько фотографий, может быть, кого-то узнаете.

– Да успокойся ты, – сказал по телефону Зидинский, – сейчас возьмем и в нашу пресс-хату кинем. Там его быстро отрихтуют.

– Не надо, – возразил Потапов. – Просто возьмите, а прессовать или бить его не нужно.

– Хорошо, не будем.

– Ты вот что, Коля… Говорят, Павлов какого-то свидетеля нашел. Узнай, кто такой и о чем свидетельствует. И еще съезди сам в нашу больницу и узнай у медиков, как там Дубов. Если в норме, позвони мне. Понял?

– Может, послать кого? Мне не хочется там светиться.

– Ты не понял? Поедешь сам. И сразу позвони.

– Похоже, влип ты, Борода, – сказал Монгол. – Базарок катит, что свидетель нашелся, который…

– Кто? – спросил тот.

– А ты у Маршала узнай. – Монгол кивнул на дверь. – Он говорил.

Бородач ногой распахнул дверь.

– Маршал, что ты мужикам базарил? Что за свидетель?

– Так в баре говорили, – ответил невысокий лысый мужчина, – что видели, как трое через забор сиганули в ту ночь, когда Гусеву с девчонкой резали. Ему Пашка Футболист указал на вологодского мента, он вроде как дела о трупах ведет, и этот мужик сейчас даже в ментовку ходит, показания дает.

– Кто такой? Где живет?

– А я знаю? Где Пашка живет, в курсе. У него кликуха Футболист. Приехал и песни пел, что в «Спартаке» играл. Его сразу в городскую команду пригласили, а выяснилось, что он ни рыба ни мясо. Трепло, одним словом.

– Сегодня ночью покажешь, где этот Футболист живет.

– Ну уж нетушки! Мне за то, что вы у меня сидите, и то срок впаять могут, а ты еще хочешь, чтобы я…