Бойцы оживились. Хитрый был «ганс», а мы хитрее. Трофеи достались неплохие, и сам мотоцикл на ходу. Но Кондратьев, Мальцев и Грицевич общее оживление не разделяли.

Хорошая позиция для засады. Малонаезженная дорога из хуторов, возможно из какого-то села. Самое место внезапно и крепко ударить. Но пошумели достаточно. Надо срочно убираться, а пока найдешь такое же выгодное место, полдня пройдет.

Пятью банками консервов отряд не накормишь, и трех индивидуальных пакетов на всех раненых не хватит. Опять неудача! Уже дважды напоминал Лыков, что желательно поторопиться, Кондратьев медлил. Словно угадывая его настроение, Василь Грицевич рассуждал:

– Мало ли где сейчас стреляют. Ну, хлопнуло это гусиное яйцо, два раза из винтовок пальнули. А что, если подождать? Все же у нас пулемет, два автомата, гранаты.

– А к пулемету четыре диска, – поддержал товарища Николай. – Может, подстережем добычу побогаче.

– Или броневик с пушкой, – мрачно предрекал Лыков.

– Ничего, через кустарник успеем уйти. А по камышу и лужам они нас не догонят.

Но окончательное решение капитан принял, когда штабной писарь Олег кое-как перевел документы и бумаги, обнаруженные в карманах убитого. Это оказался связной полевого поста дорожной комендатуры. У ефрейтора имелось предписание на право проверки транспорта, а на карте рассмотрели местонахождение поста, километрах в пяти отсюда. Слышали или нет там шум и выстрелы? Вряд ли…

Это был объект, на который можно было внезапно напасть, поживиться оружием, медикаментами, едой. Но что из себя представляет пост? Сколько там личного состава? Десять, двадцать человек?

– Если полевой пост, то больше двух десятков солдат не будет, – рассуждал Грицевич. – Часть людей на задании.

– Не будем арифметикой заниматься, – хмуро проговорил Николай Мальцев. – Если оглядываться без конца, так и будем без толку шататься.

Кондратьев внимательно посмотрел на него. Словно напомнил о вчерашнем пастушке и двух погибших. Но рисковать необходимо, Мальцев прав. Решили, что за пять километров хлопок легкой гранаты не услышали. Тем более в прифронтовой полосе стрельба и взрывы возникали то в одном, то в другом месте. Решили немедля идти к посту.

* * *

То, что двигаются в нужном направлении, убедились, услышав минут через сорок гул мотоциклетного мотора. Проехал патруль из двух человек на тяжелом «цундаппе» с пулеметом в коляске. Успели нырнуть в кусты. Кондратьев понял, что спустя короткое время патруль обязательно разглядит место короткого боя: посеченные кусты ивняка, следы БМВ, а может, и сам мотоцикл, утопленный в болотце рядом с дорогой.

Пост: две обычные брезентовые палатки, шлагбаум, склад-навес, несколько мотоциклов, небольшой грузовик-бензовоз – располагался примерно в километре.

– Надо добежать, – с трудом переводил дыхание лейтенант Кондратьев. – Если патруль успеет предупредить по рации о нападении, нас будут ждать.

Никогда еще группа так не бежала. Надежда была лишь на то, что патрульные на «цундаппе» сначала осмотрят место происшествия и лишь затем свяжутся с постом. А вдруг ничего не заметят? Маловероятно…

Заметно отставали Зиновий Лыков и штабной писарь Олег. Впрочем, бежать дальше стало опасно. Подползти и с ходу вступать в бой, не ожидая сигнала тревоги? Без разведки, не осмотрев местность. Авантюра!

Все же кое-что успели разглядеть. Укрытую в капонире, легкую 37-миллиметровую пушку – на случай, если прорвется случайный русский танк. Пулеметную точку рядом со шлагбаумом, обложенную мешками с песком. Траншею, колючую проволоку, полевую кухню. Из техники: три мотоцикла, те же «цундаппы» и один наш, трофейный М-72.

Да ведь здесь целый взвод! Три человека у пушки, двое в пулеметном окопе, еще двое у шлагбаума. Кто-то разговаривает в палатке, там наверняка отдыхают пяток патрульных. Постовой на легкой трехметровой вышке, часовой у мотоциклов, повар… ну, да черт с ними! Отступать поздно.

– Василь, снимай постового, – прошептал Кондратьев. – И бей по пулеметному расчету вместе с Мальцевым. А там как карта ляжет. Давай!

Предстоял толком не подготовленный бой во вражеском тылу с превосходящей группой немцев. Надежда на внезапность, решительность людей и в первую очередь на метких стрелков Грицевича и Мальцева. Василь Грицевич уже подводил прицел к груди постового на вышке, когда в одной из палаток заработала рация. Кондратьев нутром почувствовал, что выходят на связь с постом патрульные.

Хлопнул выстрел. Постовой повис на деревянной ограде, сползая на площадку. Открыла огонь вся группа. Мальцев бил частыми очередями по расчету МГ-34, укрытому мешками с песком.

Возможно, кого-то зацепил, но опытный пулеметчик сразу поймал сержанта в прицел, рядом защелкали, рикошетя от земли, пули. Это не окоп. Защита всего лишь пригорок, который разлетался комьями от попаданий длинных очередей.

– Никита, меняем позицию!

Стрельба шла повсюду. Из палатки выскочили сразу несколько человек (успели надеть каски!), один свалился, двое быстро заправили ленту и открыли огонь из такого же МГ-34.

* * *

Пули свистели над головой, одна вонзилась в землю, и Николай всем телом почувствовал удар в считаных сантиметрах от тела. Вскочил и бросился в русло пересохшего ручья.

– Никита, ты где? Быстрее сюда.

С парнем творилось неладное. Споткнулся, замедлил бег. Звякнул жестяной футляр с дисками, пробитый пулями. И сам он тщетно пытался удержаться на ногах, хотя следовало сразу падать.

В считаные секунды один из последних пулеметчиков шестой заставы превратился в мишень. Его прошил очередью МГ-34, стрелял из автомата низкорослый унтер-офицер, бил из винтовки солдат в каске. Пули вырывали клочья гимнастерки на спине, брызгала кровь.

Штабист Олег завороженно наблюдал жуткое зрелище. Пограничник Никита Дергач наконец упал на подломившихся ногах, а пушкари уже быстро разворачивали свою 37-миллиметровку.

Николай удачно вложил длинную очередь в пулеметный расчет у шлагбаума. Оба стрелка были убиты или тяжело ранены, ствол МГ задрался вверх. Мальцев достал из-за пазухи последний диск к «дегтяреву», два других остались в пробитом жестяном футляре возле тела Никиты Дергача.

Пулеметчики рядом с палаткой как косой прошлись по пригорку пересохшего ручья, выбивая комья земли и щебень. Пушечный снаряд прошел повыше и взорвался среди скошенных кустов.

И Кондратьев, и остальные опытные бойцы понимали, что медлить и вступать в перестрелку нельзя. Только рывком вперед. Грицевич снял пулеметчика возле палатки. Второй номер, перехватив МГ, дал длинную очередь в ответ и перетащил пулемет к входу в палатку. Единственным укрытием служило тело убитого первого номера и неглубокая канавка, отвод для дождевой воды. Поэтому пулеметчик патронов не жалел, не давая никому поднять голову. Затем МГ умолк, меняли перегревшийся ствол.