– Проклятье! – крикнул он, отчаянно дергая и толкая дверь, однако дверь не открывалась.

Внутри раздались выстрелы.

– Боевики начали расстреливать заложников, господи, это война! – раздался чей-то объятый ужасом крик.

«О господи! – подумал Джеффри Нил. – Думай!»

Боже, спасибо тебе за кино. Кажется, это было в каком-то фильме про Вторую мировую войну? Фашисты охотятся за радиостанцией подпольщиков, работающей в многоквартирном доме. Они ловят сигнал, но не могут определить, с какого он исходит этажа. Тогда они начинают по очереди отключать на этажах электричество, и когда передача прерывается, становится ясно, что это тот самый этаж.

Спасибо вам, фашисты. Спасибо тебе, телевидение.

Нил перевел курсор на поле «ОБЩЕЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ ЭЛЕКТРОПИТАНИЯ» и вырубил все до одного магазины «Рил-дил» во всех универмагах, торговых центрах, супермаркетах, забегаловках и дырах по всей Америке. От Толедо до Таксона, от Нью-Йорка до Натчеза, а также по всем прочим осям координат, какие только захочется провести, и все они погасли, все четыреста с лишним.

Всего на одну секунду. Затем один за другим магазины начали оживать, так как дежурные электрики подходили к щиткам и нажимали кнопки «ВОССТАНОВИТЬ», быстро наполняя системы живительным соком, и вот уже все четыреста с лишним символов снова появились на экране. Все, кроме одного, дежурный электрик которого в это время лежал на полу в окружении плачущих сотрудниц магазина и покупательниц, моля бога о том, чтоб остаться в живых. Нил перевел курсор на этот магазин, щелкнул клавишей, оживляя его, отыскал «ВНЕШНИЕ СВЯЗИ», снова щелкнул клавишей и вошел в программу МЕМТАК-6.2, вывел меню с пиктограммами, нашел позицию «БЛОКИРОВКА ДВЕРЕЙ – ВКЛЮЧЕНА», поставил на нее курсор и щелкнул клавишей.

Появилось сообщение «БЛОКИРОВКА ДВЕРЕЙ – ОТКЛЮЧЕНА».

«С тобой все кончено, козел!» – подумал Нил.

С громким лязгом перемещающихся массивных металлических частей двери задрожали и отворились, выпуская на улицу зловоние пороховых газов.

– Пошли, пошли! – закричал Джефферсон, подгоняя своих людей, хотя в этом и не было надобности. – Переводчики огня в полуавтоматический режим, лазерные целеуказатели включены, ищем цели!

Бойцы обнаружили перед собой широкий проход под названием пассаж «Рио-Гранде», захлестнутый бурлящим потоком бегущих, хлынувшим на них: это заложники, находившиеся у внешнего периметра толпы, устремились навстречу свободе и спасению, своим огромным числом сметая боевика, поставленного для того, чтобы их сдерживать. Тот успел сделать несколько выстрелов, прежде чем его сразила пуля 308-го калибра, выпущенная Дейвом Макэлроем, выводя из боя и из жизни, навсегда.

Выстроившись острым клином, спецназовцы двинулись вперед, размахивая МП-5 с криками: «Полиция, полиция, освободите дорогу!» И словно по волшебству, толпа расступалась, их пропуская. Бойцы слышали над головой выстрелы, видели всеобщее смятение, не догадываясь о том, что другие стрелки уже занялись убийцами.

Низко пригибаясь, бойцы рассыпались по комплексу, выискивая цели, продвигаясь к боевикам, которые оставались на месте, продолжая вести огонь. Двое заметили террориста, метнувшегося в магазин компакт-дисков, последовали за ним, увидели тень от его ног, поняли, что он укрылся за отдельно стоящим шкафом, объятый ужасом, переключили переводчики на автоматический огонь и выпустили по шкафу каждый по тридцать патронов, расстреляв в клочья плакаты с исполнителями рэпа, звездами тяжелого рока и духовной музыки и уничтожив все, что находилось между ними и их целью. Сам боевик получил не меньше сорока пуль за те несколько секунд, что простоял под свинцовым градом, и когда бойцы подбежали к нему, они обнаружили, что тот уже мертв, как древняя история.

Тем временем посреди парка развлечений в самой гуще охваченных паникой заложников величественно поднялся человек с «калашниковым», Конан-разрушитель, Чака-зулус[57], Атилла. Казалось, он только что сокрушил своих врагов, сбросил их в море, услышал жалобные причитания их женщин; он издал подобающий крик, боевой рык средневекового воина, словно вопрошая, кто осмелится в него выстрелить.

Его все равно изрешетили пулями.

Неужели все это происходило на самом деле? Возможно, на самом деле ничего этого не было. Понимаете, это было настолько нереально, что практически наверняка на самом деле ничего этого не было.

Однако, похоже, это происходило на самом деле.

Полковник Обоба зажмурился, подержал глаза закрытыми, а когда их открыл… да, черт побери, кажется, это происходило на самом деле.

Как только Эндрю Никс щелчком «мышки» восстановил работу камер видеонаблюдения торгового центра, ожили мониторы, выплескивая в реальном времени изображение в штабной автобус. Собравшиеся офицеры полиции увидели, как молодые парни из «Бригады Мумбаи» открыли огонь по толпе. Контраст между яркими вспышками выстрелов и полумраком парка развлечений получился настолько резким, что картинка быстро стала абстрактной, распавшись на режущие глаз пульсирующие огни, затирающие все детали фона, и на экранах остались только пятна раскаленного белого света и расплывающееся марево, не различимое глазом.

– Господин полковник, мне направить спецназ? – спросил майор Кармоди.

– Срочно найдите Джефферсона! – воскликнул кто-то. – Черт возьми, где он, почему ничего не делает?

– Господин полковник, наверное, нужно отдать спецназу приказ взорвать двери, а тем временем мы должны предупредить наших и федеральных снайперов на крыше, чтобы они вступили в дело.

– Твою мать, где этот Джефферсон? – послышался раздраженный крик. – Весь день он собачился насчет безделья, и вот теперь представление началось, а он отправился обедать!

Но Обоба молчал. Казалось, безумие происходящего на экране полностью его оглушило. В конце концов, как можно понять сумасшествие?

Наконец полковник сказал:

– Я не хочу подвергать заложников ненужному риску. Пусть ситуация прояснится, прежде чем…

– Сэр, боевики расстреливают заложников! – перебил его Кармоди. – Ради всего святого, мы должны их остановить!

– Я не хочу судить поспешно. Возможно, террористы блефуют, может быть, это еще одно предупреждение, может быть, они перестанут стрелять. Я не вижу необходимости их провоцировать…

– Сэр, я…

Что случилось со всеми этим людьми? Когда полковник говорил, спокойно и убедительно, уверенно и твердо, глядя прямо в глаза, с сочувствием и состраданием, прекрасно владея голосом, он ожидал, что его будут слушать. Так было всегда.

– Это все, господа, – сказал Обоба. – Вот мое решение. А теперь все ждут, пока дело не прояснится, после чего докладывают мне. Мистер Ренфроу, будьте добры, свяжитесь с моей машиной. Я буду на улице.