Бэррон выскочил из-под вагона, запрыгнул на платформу и помчался к ним, выкрикивая как безумный:

— Отпусти ее! Отпусти ее! Отпусти ее!

Вальпараисо бросился бежать, намереваясь обойти его слева, Ли выскочил из-за вагона и тоже направился к Бэррону, готовясь выстрелить в него. Джон нырнул влево, выпустив три пули в его сторону. Гигант остановился, пошатнулся и упал, как подрубленное дерево. «Беретта» выпала из его руки на гравий.

Бэррон остановился и взглянул на Полчака. Ребекка словно окаменела, застыв от ужаса.

— Справа! — закричал Реймонд.

Бэррон крутанулся на месте. Марти Вальпараисо находился уже в двух футах от него, ствол его пистолета смотрел прямо в лицо Бэррона.

Бум! Бум!

Бум! Бум!

Пистолеты обоих полицейских рявкнули одновременно.

Вальпараисо схватился за горло и стал падать. Джон почувствовал сильный удар в бедро и отлетел назад, затем ударился о товарный вагон и тоже свалился на щебенку, выпустив из рук пистолет. В глазах у него начало темнеть, но он прилагал отчаянные усилия, чтобы не потерять сознания. Он успел заметить, что Ребекка, увидев его падение, принялась отчаянно вырываться, но Полчак привлек ее к себе и поднял «страйкер». Бэррон попытался подняться, но не сумел. Внезапно к Бэррону подскочил Реймонд, выхватил из-за его ремня кольт и направил его на Полчака. Тот успел нажать на курок «страйкера». Воздух наполнился грохотом тысячи кузнечных молотов. На лице Реймонда появилось удивленное выражение, его отшвырнуло на товарный вагон, а затем он рухнул на грязный асфальт платформы.

Джон видел, как Реймонд, с ног до головы залитый кровью, пытается подняться и снова падает навзничь. На долю секунды их взгляды встретились, а затем Реймонд свалился с края платформы прямо на рельсы.

Бэррон перекатился на спину. Полчак шел по направлению к нему, направив ему в грудь ствол дробовика. Ребекка стояла на месте, скорчившись от страха и зажав уши ладонями.

Взгляд Джона скользнул в ту сторону, куда упала его «беретта». Пистолет лежал на платформе футах в шести от него. Кольт, выпавший из руки Реймонда, находился чуть ближе, но все равно оставался недосягаем.

Полчак, подошедший уже совсем близко, раздвинул в ухмылке губы. Он передернул затвор «страйкера», сталь громко лязгнула. А потом боковым зрением Бэррон увидел Хэллидея. Тот подходил с другой стороны с «береттой» наготове. Она должна была довести дело до конца, если с этим не справится «страйкер».

— Господи, Джимми… — выдохнул Бэррон.

— За Рыжего, сволочь! — проорал Полчак, и его палец лег на спусковой крючок.

И тут закричала Ребекка! С широко раскрытыми от ужаса глазами, она кричала, кричала, кричала… После долгих лет молчания из ее горла, словно из долгого заточения, вырвался протяжный животный крик, в котором смешались страх, боль, отчаяние. Никто из находившихся здесь мужчин еще никогда не слышал подобных звуков, а она все кричала, будто не могла остановиться, и этот крик отражался от всего вокруг: от стен, от вагонов, от рельсов…

Полчак вздрогнул, будто бы этот крик неожиданно вывел его из глубокой задумчивости. Очень медленно он повернулся и двинулся по направлению к Ребекке — с вытаращенными безумными глазами, зрачки которых превратились в едва заметные точки. В его трясущихся руках плясал «страйкер».

— 3-А-Т-К-Н-И-И-СЬ! — заорал он. Его лицо было белым как мел, голос звенел на самой высокой ноте и напоминал больше визг раненого животного, чем звуки, которые может издавать человек. — 3-А-Т-К-Н-И-И-СЬ! 3-А-Т-К-Н-И-И-СЬ!

Ребекка не умолкала. Она продолжала кричать и трястись всем телом.

— 3-А-А-Т-К-Н-И-И-СЬ! 3-А-А-Т-К-Н-И-И-СЬ! — все тем же отвратительным животным фальцетом снова завопил Полчак, надвигаясь на девушку и направив ей в грудь свой дробовик.

— Лен, не надо! Не надо! — Бэррон уже успел перевернуться на живот и теперь, отталкиваясь неповрежденной ногой, полз к тому месту, где лежала его «беретта».

Полчак сделал еще шаг, и ствол дробовика оказался на расстоянии в полдюйма от лица Ребекки.

— Лен!

Теперь кричал уже не Бэррон, а Хэллидей. Услышав его, Полчак остановился. Джон видел, как вздымается его грудь. А потом он развернулся и направил «страйкер» на Хэллидея.

Бум! Бум! Бум! Бум!

Пули из пистолета Марти поразили Полчака в шею и правое плечо. Ствол дробовика начал клониться к земле. Лен попытался снова поднять оружие, но сил у него хватило только на то, чтобы нажать на курок. Заряд картечи ударил в платформу у его ног, выбив из него фонтан асфальтовых брызг. В следующее мгновение его тело упало с глухим, противным звуком, как если бы он рухнул с большой высоты. Его грудь приподнялась в последнем вздохе, и, тяжело простонав, он простился с жизнью.

И наступила тишина.

Пасхальное воскресенье, 31 марта, 16.35

Джон Бэррон услышал пронзительный визг турбин, и сила инерции вдавила его тело в кресло. Лайнер авиакомпании «Бритиш эруэйз» оторвался от взлетной полосы международного аэропорта Лос-Анджелеса и взял курс на Лондон. Через несколько секунд послышался характерный звук — это в брюхо самолета спрятались шасси. По мере того как самолет набирал высоту, далеко внизу таяли урбанистические пейзажи Города Ангелов. Взглядам пассажиров открылась длинная прибрежная линия, бесконечная синева Тихого океана и ожерелье белоснежных пляжей, тянувшихся на север по направлению к Малибу. А затем самолет, совершая разворот, накренился на левое крыло, и Джон увидел небо. Итак, они взлетели, и теперь лайнер уносил их в новую, безопасную и спокойную жизнь.

Он посмотрел на Ребекку, свернувшуюся калачиком в соседнем кресле. Укрывшись пледом, сестра крепко спала. Несмотря на действие сильных успокоительных препаратов, которыми ее пичкали на протяжении последних дней, она тоже понимала, что жизнь ее и брата наконец-то потекла по правильному руслу.

Остальные восемь человек, расположившиеся в салоне первого класса, были заняты своими делами и не обращали на них внимания. Для окружающих он был обычным пассажиром, сопровождающим молодую девушку, которая в данный момент мирно посапывала рядом с ним. Откуда было им знать, что эти двое не просто путешествуют, а бегут, спасая свои жизни!

— Не желаете ли коктейль, мистер Мартен?

— Что? — Выдернутый столь неожиданно из мира своих мыслей, Джон Бэррон озадаченно поднял глаза и увидел стоящего в проходе рядом с ним стюарда.

— Я спросил, не желаете ли вы коктейль, мистер Мартен?

— О да, конечно! Спасибо! Водку с мартини, если можно. Двойную порцию.

— Со льдом?

— Да.

— Сию минуту, мистер Мартен.

Бэррон откинулся в кресле. Нужно быстрее привыкать к тому, что люди теперь называют его мистером Мартеном, а обращаясь по имени, говорят «Ник» или «Николас». Его сестра соответственно превратилась в Ребекку Мартен или мисс Мартен и должна реагировать на это обращение так, как если бы носила данную фамилию всю жизнь.