Не успела Элинор встать из-за стола после завтрака, как перед ней предстал Кроули с весьма унылым выражением на постной физиономии и, скорбно уведомив ее о том, что его хозяину нездоровится, попросил вызвать к нему доктора. Она пообещала немедленно отправить записку к доктору Гринлоу и выразила надежду, что мистер Шевиот сможет воздать должное завтраку.

– Благодарю вас, мадам, немного жидкой овсянки будет вполне достаточно, – сказал Кроули. – Я взял на себя смелость попросить кухарку приготовить желе из корней маранты[42] для своего хозяина, которое он сможет отведать позднее.

– При простуде очень полезен бульон из баранины с травами, – поспешила прийти на помощь мисс Бекклз.

Камердинер поклонился, но, отрицательно покачав головой, сказал:

– Мой хозяин, мисс, не ест баранину. На всякий случай я прихватил с собой из дому целебный свиной холодец доктора Ратклиффа, емкость с которым уложил в большой саквояж, и надеюсь уговорить своего господина проглотить несколько ложек.

На кухне подтвердили слова камердинера, но в ответ пришлось выслушать тираду миссис Барроу о мнительных молодых джентльменах, кои, по ее мнению, имеют дурную привычку баловать себя подобными излишествами.

– Не помню, когда в последний раз видел здесь мистера Френсиса в добром здравии, – бесстрастно сообщил Барроу. – Помнится, однажды он подвернул лодыжку, а вел себя при этом так, словно сломал ногу. Сдается мне, он проторчит тут не меньше недели и поставит нас всех на уши.

– Клянусь Юпитером, что не допущу этого! – заявил Никки, когда ему сообщили об этом. – Я вижу его игру насквозь, кузина: он рассчитывает задержаться здесь настолько, чтобы притупить нашу бдительность и застать врасплох, но ему это не удастся! Я сам поеду к Гринлоу – Руфусу полезно пройтись галопом! – и попробую уговорить его выгнать Френсиса из постели сегодня же! Да и, что гораздо более важно, отправить его прямым ходом в Лондон!

– Хотела бы я, чтобы у тебя все получилось! – сказала она. – Но я не понимаю, как ты намерен этого добиться.

В глазах юноши засверкали лукавые искорки.

– Не понимаете, значит? Оспа в деревне!

Элинор, не сдержавшись, рассмеялась, но при этом совсем не была уверена в том, что он сумеет убедить респектабельного врача пойти на столь шокирующий обман и лжесвидетельство.

– О боже, да ничего не может быть легче! – заверил ее Никки. – Я всегда мог заставить старину Гринлоу сделать все, что мне нужно. Единственная неприятность заключается в том, что за ним наверняка придется побегать. Но я надеюсь, мне удастся выяснить, в какую сторону и к кому он поехал с очередным визитом. Его двуколку знают все!

Сказав это, юноша отправился на конюшню в сопровождении Баунсера, которого он, однако, привел обратно и запер в доме, строго наказав псу оставаться на месте. Некоторое время Баунсер яростно скребся под входной дверью, издавая поистине душераздирающие звуки, а затем его наконец увела с собой мисс Бекллз, соблазнив сахарной косточкой. Она держала ее перед собой в качестве приманки, и он последовал за женщиной в задние помещения. Разделавшись с лакомством, пес решил отправиться в экспедицию на поиски еще чего-нибудь съестного и выпрыгнул в окно на первом этаже, весьма кстати оставленное открытым. Элинор, заприметившая его проделки из окна второго этажа, строго-настрого приказала ему возвращаться, но пес сделал вид, что не услышал. В последнее время ему редко выпадало удовольствие побегать вволю. А он был не из тех, кто мог упустить столь многообещающую возможность.

Элинор, признав поражение, закрыла окно и спустилась на кухню, где имела продолжительную беседу с ее распорядительницей. В конце концов, утомившись от обильного красноречия миссис Барроу, девушка ретировалась в библиотеку, дабы написать неубедительное письмо с объяснениями своей тетке Софии, которая, по словам одной из ее кузин, вознамерилась отправить в Сассекс своего бессловесного супруга, чтобы выяснить все подробности предосудительно тайного бракосочетания несчастной племянницы. Она как раз приступила к решению этой задачи, когда в комнату вошла мисс Бекклз, держа в руках подробный список постельного белья, имеющегося в доме, составленный ее аккуратным каллиграфическим почерком, с полным указанием прорех, заштопанных дыр и потертостей. Элинор поблагодарила старушку и пообещала внимательно прочесть его, удовлетворив желание маленькой гувернантки, настоявшей на этой формальности. После чего мисс Бекклз удалилась своей семенящей походкой, твердо намереваясь провести очередную инвентаризацию, на сей раз – солений, консервации, сушеных фруктов и домашних средств лечения, хранящихся в кладовой.

Элинор закончила письмо, сложила и запечатала его, после чего отложила в сторону для Карлайона, дабы он франкировал[43] послание. Чтобы сделать приятное мисс Бекклз, она мельком проглядела список, заверила его своей подписью, как ей и было сказано, и тщательно сложила листы плотной бумаги. Тут ей пришло в голову, что Никки пора бы уже вернуться, и она бросила взгляд на часы на каминной полке, но лишь для того, чтобы в сотый раз после своего приезда в Хайнунз с раздражением убедиться: они стоят. Девушка поднялась из-за стола, по-прежнему держа в руке сложенную опись, и подошла к камину с намерением выяснить, сломаны ли часы, или же их просто нужно завести. Добраться до механизма можно было только с обратной стороны, посему она положила список на каминную полку и осторожно повернула тяжелые часы вправо, под углом к стене. Дверца на задней стенке оказалась запертой и не поддалась ее усилиям, поэтому ей пришлось отказаться от своего замысла и вернуть часы на место. Она вновь взяла в руку список и уже собралась отойти, когда заметила, что часы стоят криво, и решила поправить их. В этот момент до ее слуха донесся слабый звук, как если бы половица скрипнула под чьей-то осторожной ногой. Элинор опустила руки и уже хотела обернуться, но сильный удар по голове лишил ее сознания.

Никки, войдя в дом через боковые двери, выходившие в прихожую, повесил свои шляпу и хлыст и направился в передний холл, на ходу окликая мисс Бекклз, которую заприметил на верхней ступеньке лестницы:

– А где кузина Элинор? Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы разыскать нашего доктора! Но он приедет, можете не волноваться! Эй, что случилось?

Поводом для последнего восклицания послужил взволнованный голос Френсиса, донесшийся из задней комнаты:

– Мисс Бекклз! Кроули! Барроу! Николас! Есть здесь кто-нибудь? Немедленно идите сюда! О боже, что тут могло произойти?

Никки в два прыжка оказался у дверей библиотеки. Юноша как вкопанный замер на пороге при виде бездыханного тела хозяйки, лежащей на коврике у камина, и Френсиса Шевиота, стоявшего на коленях рядом с ней и безостановочно брызгавшего водой из вазы с подснежниками на ее пепельно-серое лицо. Вокруг валялись рассыпавшиеся цветы; подушка с одного из диванов у окна была сброшена на пол; оконная створка, распахнутая настежь, раскачивалась на петлях.