Митя отчетливо понял, что сейчас его развернет и… погонит обратно, и брести ему по ночной степи, пока не рассветет. Окажется Предки знают где, в окончательно изуродованном сюртуке, в компании сомнительной крестьянки… и без малейшего объяснения для отца, куда его носило и где автоматон. Ну уж нет! Митя закрыл глаза, с силой потянул носом и… рванулся вперед. Облепивший его плотный воздух был омерзительно-студенистым, как щупальца медузы, и таким же жгучим. Митя протяжно застонал, рванулся еще разок… удерживающие его щупальца стали удлиняться, растягиваться… и лопнули, соскользнув с рук и плеч, и заставив Митю рухнуть на колени. Он стремительно вскочил, оглянулся на все также барахтающуюся девчонку – в глазах ее стояла паника. Подумал немного: а нужна ли она еще? Без местной не обойтись… да и девчонкины секреты его все еще интересовали. Протянул руку… и выдернул ее из вязкого воздуха. Для разнообразия даже не за косу.

- Я же говорила! – с трудом удержавшись на ногах, прошипела Даринка. – Казала! Якщо за мертвячкой не пидемо – не пройдемо! А… а как… як ты нас протащил?

- Давай меняться: ты мне свои секреты, я тебе – свои. – усмехнулся Митя.

- Нам… поспишаты треба. – пробормотала девчонка.

Митя огляделся. Вокруг, вроде бы, ничего не изменилось – все та же погруженная во мрак земля, только колея под ногами, кажется, стала глубже и уходила куда-то вниз. Фонарь сторожа исчез, зато впереди, как из-под земли, мерцал слабый свет и слышалось мягкое равномерное буханье.

- Ну и куда нам? – поинтересовался он.

- Откуда… Звидки я знаю! Я тут николы не була! – истерично откликнулась девчонка.

Митя посмотрел на нее осуждающе: светские дамы с их тонкой душевной организацией имеют на истерики право, но истерика у крестьянки, это, государи мои, как говорят англы an absolute casserole of nonsense[27]. Она бы еще в обморок упала!

Он фыркнул и зашагал по уходящей под уклон колее в сторону свечения и буханья. Первое становилось все ярче, а второе – громче. К нему добавились металлический стук, позвякивание, шум… Так что нарастающий еще и сзади стук и рокот Митя едва не проворонил. Смутный ореол света дотянулся из-за спины – даже не оглядываясь, Митя сгреб девчонку в охапку, и прыгнул в сторону. Покатился по невидимому в темноте склону… и с размаху врезался в очередной куст – весь из сплошных колючек!

Мимо вереницей прокатили паро-телеги. Фонари под крытыми парусиной кузовами болтались из стороны в сторону, облизывая светом пустую колею. Залегший в кустах Митя считал катящие мимо колеса.

«Одна пара… две… четыре… Пять паро-телег! Ого! У Штольцев всего одна была… Хотя это тоже не повод считать их непричастными…»

Их убежище снова погрузилось во мрак, подсвеченный только исходящим снизу мерцанием. Митя огляделся… хмыкнул… и запечатав лежащей рядом девчонке рот ладонью, сорвал завязанную на ее талии юбку из двух полотнищ. Наскоро обмотал ими руки… и принялся раздвигать колючий куст.

- Мог бы и свий сюртук взять, а не з дивчины останню плахту снимать! – зло прошипела Даринка.

Сюртук как у герцога Мекленбургского, почти под сотню рублей? Он зло фыркнул, надавил на торчащие колом колючие ветки – одна с треском сломалась, Митя замер испуганно – вдруг услышат? Наконец раздвинул «окошко» для обзора и замер, глядя вниз в абсолютном ошеломлении.

Куст торчал над краем хоть и неглубокого, зато обширного котлована. Видно все было совершенно отчетливо: тускло светились печи, мерцало расплавленное стекло, выстреливали оранжевыми языками пламени разложенные тут и там костры. У края котлована выстроились в ряд паро-телеги с открытыми кузовами – почему-то только четыре, хотя по промелькнувшим мимо колесам он насчитал пять. К ним, волоча какие-то ящики, тянулась вереница грузчиков. Котлован был забит людьми: работники то появлялись, то снова пропадали под небрежно натянутыми навесами на плохо обструганных деревянных столбах. Возились у печей, и возле ритмично бухающих прессов, и мерно вжикающих туда-сюда механических пил и… Бог весть чего еще! Посреди этой толпы он увидел Юхима – сторож неторопливо шел вперед, а старая мертвячка неотвязно ковыляла следом.

Крутился деревянный столб, разминая мерно чавкающую глину. Толкающий поворотный рычаг мужик в длинной белой рубахе вдруг споткнулся и… у него отвалилась нога. Полусгнившая нога в ошметках ветхого лаптя сама собой дергалась на земле, а мужик с тупым упорством продолжал цепляться за рычаг и судорожно толкаться уцелевшей ногой, пытаясь заставить механизм двигаться.

Подошедший сзади Юхим ухватил мужика за ворот, отдирая от рычага. Подтолкнул мертвячку вперед… та покорно налегла грудью, и пошла, толкая рычаг. Столб завертелся, глина влажно чавкнула. Юхим ушел, волоча обвисшего в его хватке мужика, точно ребенок тряпичную куклу. Уцелевшая нога скребла по земле. Тихо трепетал воздух над котлованом, наполненный едва слышным шепотом детских голосов:

- Мертвячки хороши – все довольны от души!

Митя почувствовал, как волосы у него на голове начинают шевелиться. Картинка внизу придвинулась близко-близко, будто Митя глазел в окошко «волшебного фонаря». Существо, загружающее в кузов паро-телеги отчетливо позвякивающий ящик, обернулось… Сквозь наполовину сгнившую щеку проглядывала голая кость. Отсветы от чанов с расплавленным стеклом озаряли темные силуэты – вот один из них наклонился, подбрасывая дров в пылающую топку. Язык пламени выметнулся из жерла печи, лизнул протянутую руку… рука вспыхнула, мгновенно занявшись темным дымным пламенем. Не переставая гореть, работник продолжал подкидывать дрова. Толпа внизу была не людской! Людей, кроме Юхима, там и вовсе не было! Тут и там, у чанов и рядом с пилами тащили, грузили, подливали, топили, помешивали – мертвецы! Мертвые руки вертели ворот, приводивший в движение прессы и пилы, мертвецы закладывали глину в форму, вылепливая кирпичи, мертвецы направляли бревна под пилы… Мужчины и женщины, старики и молодые крепкие парни, юркие девичьи фигурки и совсем маленькие, детские… А в воздухе плыл, шептал, подгонял, дрожал завораживающий мерный шепот, выпевая слова глупых детских стишков!

- Как… как это возможно? – прошептал Митя – ледяной пот катился по его лбу, заливая глаза, на миг лишая способности видеть жуткую картину внизу и давая надежду, что все это ему лишь привиделось. – Откуда… все эти мертвецы?

- Так с кладбища. – равнодушно ответила Даринка.

- С кладбища. – повторил Митя. – Но… Как же…

                Мертвецы вставали – это случалось, для того и нужна была Кровная Моранина Сила, чтоб возвращать их обратно. Но… Кладбища целиком поднимались только в годину чудовищных бедствий, когда потревоженные Силы нарушали покой мертвых! А тут… ни войны, ни эпидемии, а мертвяков, сдается, пять, а то и шесть десятков… Митя почувствовал, как его внутренности скручиваются от ужаса и чудовищного отвращения. Мужики на пристани говорили, что надо работать, чтоб целую вечность потом не отрабатывать…