И как бы безумно это ни звучало, мы действительно нашли путь друг к другу, и я понял, что ты работаешь в той самой школе, где я с апреля бываю раз в неделю в группе поддержки для коротконитных. (В этой группе я познакомился с Морой, но не рассказывал ей ни об этих письмах, ни о тебе.)

Я провел большую часть третьего десятилетия своей жизни, беспокоясь о том, как начальник оценит мои чертежи, или о том, зарабатываю ли я столько денег, сколько должен, или о том, что у меня наконец-то началась жизнь, которая заставит моих бывших одноклассников увидеть во мне кого-то больше и сильнее, чем школьного ботаника. Конечно, все это — карьера, деньги — все еще важно, но не только они имеют значение. Нити показали это яснее, чем когда-либо.

Сейчас, повзрослев, я понимаю, что родители сделали мне два замечательных подарка: они показали, как выглядит настоящая, любящая семья, и подарили мне детство, в котором я всегда чувствовал себя в безопасности и защищенным, никогда ничего не боялся.

Думаю, я тоже смогу это сделать. Смогу стать хорошим мужем для женщины, которую люблю, и передать своим детям величайшее наследие моих родителей.

Прости меня, Эми. Прости за изумление, в которое приведет тебя это письмо, и прости за то, что однажды ты попросила меня писать о мелочах, а это, возможно, самая большая мелочь из всех. Но ты также сказала, что каждый из нас может найти собственную меру счастья.

Недавно одна незнакомка сообщила мне, что не хочет тратить время на грусть. Она просто хочет прожить как можно более полную жизнь. И я думаю, что это самый лучший показатель.

Спасибо тебе за все,

Бен

Эми медленно выпустила письмо, его края были влажными от ее вспотевших рук.

Все это время ей писал Бен. Бена она утешала, и он обращался за утешением к ней.

У Бена была короткая нить.

P. S. В поисках полной жизни и погони за исполнением желаний я бы хотел увидеть тебя снова. Больше никаких секретов.

Эми стало жарко, у нее закружилась голова, на глаза навернулись слезы. Ей нужно было время, чтобы подумать, чтобы во всем разобраться. Ее последний урок закончился, поэтому она ушла из школы пораньше и села в первый попавшийся автобус.

Эми откинулась на сиденье, стараясь сохранять спокойствие, но непрошеной волной накатила тошнота. Она закрыла глаза и дальше ехала, не глядя в окно, автобус медленно пробирался сквозь пробки, пока не дополз до ее остановки. Тогда она вскочила со своего места и помчалась вверх по лестнице, радуясь, что вернулась к себе в квартиру.

Эми сохранила все письма Бена, то есть письма незнакомца, только сегодня сообщившего свое имя, и теперь вытащила все до единого из ящика комода, перечитывая каждое по очереди. Она сидела, скрестив ноги, на полу спальни и смотрела на листы, разложенные веером на ковре. Все страницы были исписана аккуратным почерком Бена, каждая буква была выведена темно-синими чернилами.

Возможно ли, что она увидела в Бене что-то знакомое, что-то из этих писем?

Быть может, именно поэтому она не сдерживалась на свиданиях, так стремилась вперед. Ведь она сразу же ощутила особую теплоту близости, для появления которой обычно требовалось гораздо больше времени. Она даже настояла на том, чтобы вернуться в его квартиру уже через несколько дней, гораздо быстрее, чем обычно в подобных случаях.

Неужели из-за этого Бен все откладывал той ночью? Чтобы сначала рассказать ей правду?

Эми знала, что ее тянет к Бену. Ее тянуло к нему даже тогда, когда он был лишь безымянной тенью за исписанными страницами. Но ему оставалось всего четырнадцать лет. Однажды он написал это число, и Эми никогда его не забывала.

Ей нужно было поговорить с Беном, но она еще не была готова. Живот скрутило, внутри все завязалось в узлы. Ей хотелось кричать, плакать, хотелось, чтобы Б. оставался анонимным голосом, к которому она могла бы обратиться сейчас за советом.

Просматривая разбросанные по полу письма, Эми увидела самое первое письмо, которое Бен написал ей. Только на самом деле он писал не ей. Тогда он просто отправил сообщение во вселенную, а она решила ответить.

Почему она ответила ему тогда, так давно? Ответа на этот вопрос она не знала ни тогда, ни сейчас. Что-то будто бы поймало ее в сети и не выпускало.

Она уставилась на первое письмо, потом подняла телефонную трубку и нашла номер Музея Второй мировой войны.

— Здравствуйте, меня зовут Эми Уилсон, я учительница в Нью-Йорке, и я хотела бы получить дополнительную информацию об одном письме из вашей коллекции, если можно.

— Конечно, это для урока? — спросил администратор.

Эми ненавидела лгать, но не знала, как сказать правду.

— Да, — ответила она. — Мы обсуждаем тему о женщинах во время войны.

Когда ее соединили с куратором, Эми пересказала письмо.

— В нем солдат просит мать передать Гертруде: «Что бы ни случилось, мои чувства неизменны». И я бы хотела узнать, что случилось с тем солдатом и девушкой.

— Да, прекрасное письмо, — сказала куратор с мягкой южной интонацией. — Позвольте, я кое-что уточню. Вы не возражаете, если я попрошу вас подождать на линии?

Эми подождала минуту, потом еще одну, не зная, что она вообще хочет услышать. Она просто чувствовала, что не может принимать никаких решений о собственной жизни, пока не узнает, что случилось с Гертрудой.

— Здравствуйте, вы не повесили трубку? — спросила куратор. — Я нашла то самое письмо. И к сожалению, солдата, написавшего его, Саймона Старра, так и не дождались дома. Он погиб во Франции в 1945 году. Гертруда Халперн была его невестой, они обручились до того, как он ушел на фронт. Она жила в Пенсильвании и умерла в возрасте восьмидесяти шести лет. Похоже, она так и не вышла замуж.

Эми выдохнула.

— У меня есть подобные истории о дюжине других писем, — сказала куратор. — Хотите, я пришлю вам некоторые, чтобы вы могли поделиться ими со своими учениками?

Эми вежливо согласилась, заученно повторяя адрес своей электронной почты, но мысли ее были уже далеко, она размышляла, стоит ли рассказать Бену правду о Гертруде и ее солдате.

После бессонной ночи Эми поняла, что не может разобраться во всем сама. Ей нужна была помощь сестры. Эми уже писала Нине в Италию, рассказывала о мужчине, которого встретила в ее квартире и о котором с тех пор не переставала думать.

Бен по-прежнему занимал ее мысли, но уже по другой причине. Эми опасалась разговаривать в доме Нины, боясь, что Мора услышит, но, к счастью, Нина сама позвонила в то утро и спросила, может ли она зайти к Эми после работы.

Когда Нина приехала, она едва успела войти в квартиру, как из Эми потоком хлынули слова.

— Мне не терпится узнать, как вы съездили, — задыхаясь, проговорила она, — но со мной произошло нечто поистине невероятное. Ты ни за что не поверишь. Человек, которому я писала письма последние несколько месяцев, помнишь, я тебе о нем рассказывала? Оказывается, это друг Моры, Бен. Тот самый, которого я встретила в твоей квартире. Парень, с которым я только что начала встречаться.