Мне удалось отыскать только двоих, воевавших на Павловском плацдарме.

Один из них генерал-полковник в отставке М.Д. Попков. Он воевал здесь восемнадцатилетним бойцом, которого только что переодели в солдатское. Михаил Данилович родился и вырос в селе Астапова Слобода, что в нескольких километрах отсюда. Во фронтовых сводках 1942 года село упоминается часто. Так сложилась судьба, что и в первый бой вступить довелось на родине. Вот что он рассказал в своей мемуарной книге «Верность навсегда!»: «Это было в апреле 1942 года. Поздно вечером под покровом темноты на лодках, через крошево льда, под непрерывным артиллерийско-минометным огнем противника мы переправились на другой берег реки... 766-й стрелковый Тульский рабочий полк. ...гитлеровцы сбросили с самолета листовки с угрозами утопить нас в реке. Пьяные фашисты шли в полный рост, закатав рукава, без головных уборов, поливая огнем из автоматов наши траншеи. Кругом цокают пули. Треск, грохот, стоны раненых, возгласы командиров: «Держаться и не сдавать позиции!» «Психические атаки» фашистов повторялись в этот день несколько раз. Но занимаемый плацдарм мы снова отстояли».

Александр Ильич Фетисов всю жизнь прожил в Тарусском районе. Работал директором сельской школы. В 1942 году, с марта по август, воевал минометчиком в 755-м стрелковом полку 217-й стрелковой дивизии. «Наша минометная батарея стояла на той стороне реки, — рассказывал Александр Ильич, стоя на высоком берегу Угры, когда мы в очередной раз приехали на Павловский плацдарм с тарусскими школьниками. — Наши мины летели сюда и рвались вот где-то там, в том лесочке. Там были уже немецкие окопы. Как только обстановка на плацдарме осложнялась, мы, минометчики, сразу же вступали в дело. Боеприпасов вначале было мало. На день нам выдавали на каждый ствол по пять-шесть мин. Пять-шесть — это ведь только для пристрелки. Но наводчики у нас были ребята бывалые, опытные. Все реперы пристреляны. Поэтому, как только поступала заявка от пехотных командиров из-за Угры, наши мины летели точно. Так отбивали очередную контратаку. Нас, из Тарусы, здесь было много, человек пятнадцать. Таруса тогда была Тульской области. А в дивизию присылали в качестве пополнения в основном туляков и калужан. Многие здесь остались навсегда. Это место святое. Я его узнал сразу. Ничего тут не изменилось. Даже березочки по краю берега те же...»

Конечно, Александр Ильич был удивлен, что такое место оставлено людям, что не продали его алчные чиновники под дачную и иную застройку. Ведь мы, живущие в Тарусе, к сожалению, видим иное.

Пейзаж должен быть вольным, не ограниченным ничем, тем более забором. Пейзаж помогает видеть в пространстве нечто больше, чем луг, реку, группы деревьев и тропу вдоль берега... Пейзаж помогает видеть прошлое. Что очень и очень важно. Особенно теперь, когда мы, оторванные от корней, как бы повисли в пространстве и не чувствуем материнской почвы. Оттолкнуться не от чего...

Завершая эту книгу, я подумал вот о чем. Почему мы так пристально пытаемся всмотреться в свое прошлое? Что в нем нам, устремленным в будущее? Может быть, потому, что уж слишком смутно будущее? Что надежды оказались разворованными и присвоенными кем-то, кто теперь и сам не знает, что со своим «трофеем» делать? Память, прошлое, дела отцов и дедов — это всегда путь к самому себе. Изучая дороги отцов, мы в большей мере пытаемся понять себя. В прошлом очень много «белых пятен». Прошлое рождает много вопросов, ответить на которые невозможно даже теперь. Ведь не все архивы открыты. Но есть в нашем прошлом такие тайны и загадки, ответы на которые могут быть только риторическими, только пафосными. К примеру: как выстояли в 1941-м на подступах к Москве? И тут не надо бояться пафоса, поскольку только он, высокий стиль, может помочь нам разобраться в себе.

Мне кажется, что у Серпухова и Тулы в окопах сидела уже не просто Красная армия, а — народ. Русский народ. Голубоглазые и кареглазые, скуластые и русоволосые, хранители и продолжатели генного кода загадочного славянства и потомки вольных степняков — русские люди. Непостижимая сила поставила их плечом к плечу перед лицом гибели, исчезновения, и они не опустили взора перед страхом смерти и выстояли. Этот народ дрался и здесь, на Угре. Народ, переодетый в красноармейские шинели.

Так вот когда мы были едины. И ничто нас не разделяло. Ни кровь, ни цвет кожи и глаз, ни религиозная принадлежность. И беда у нас была одна, и мечта одна, и счастье одно — Победа.

По-иному слышится нам из 1941-го и этот возглас, произнесенный с акцентом: «Братья и сестры!..» Евангельское, древнее в этом неожиданном возгласе наполнилось новым смыслом и новой объединительной энергией, тем, что мы подразумеваем под соборностью.

Все это очень сильно ощущаешь, стоя у братских и одиночных могил солдат, и в таких местах, как Павловский плацдарм.

Пусть они немного отдохнут после кромешных ночных схваток на берегах Угры и Рессы. Какая благодатная тишина вокруг! Какая ширь! Какие необыкновенные цвета и полутона у этого, казалось бы, привычного родного пейзажа! Отдохните, отдохните, родные наши... На фронте редкая ружейно-пулеметная перестрелка...

Ноябрь 2011 г.

Таруса

КОМАНДАРМАМ 43, 49, 50 Копия: НАЧГЕНШТАБА ШТАБ ЗФ № 0152/оп 8.1.42 г. Карта 500 000.

1. Противник силами потрепанных в боях 20, 12, 13-го армейских корпусов и наспех сосредоточенными отдельными частями 8, 56, 216 и 213-й пех. дивизий стремится удержаться в районе Медынь, Кондрово, Юхнов и обеспечить эвакуацию своих тылов и запасов.

2. Ближайшая задача 43, 49, 50-й армий — окружить и разгромить Кондрово-Юхновско-Медынскую группировку противника 11.1.42 г. и развить удар в сев.-зап. направлении с целью окружения и полного разгрома Можайско-Гжатско-Вяземской группировки противника. Справа — 33-я армия наносит главный удар в направлении Никольское, Ваулино, Ельня, в обход Можайска с запада. Слева — группа генерала Белова во взаимодействии с правофланговыми частями 10-й армии в течение 9—10.1.42 г. уничтожает Мосальскую группировку противника, имея последующей задачей удар на Вязьма.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) командарму 43 — не позднее 11.1 завершить разгром противостоящего противника и овладеть Мятлево, Воронки и, завершив совместно с 49-й армией разгром Кондровской группировки противника, наступать в общем направлении ст. Угрюмово, ст. Василисино, в обход Гжатск с запада;

б) командарму 49, нанося главный удар в направлении Кондрово, Воронки, не позднее 12.1 овладеть Бурково, Николо-Ленивец, Кондрово;

в) командарму 50 — разгромить зубово-юхновскую группировку противника и не позднее 11.1 овладеть Юхнов; в дальнейшем, взаимодействуя с группой Белова, главными силами наступать в общем направлении на Слободка, Вязьма. Правым флангом армии, взаимодействуя с 49-й армией, наступать в общем направлении на Пушкино. Иметь в виду, что левый фланг армии обеспечивается выдвижением двух стр. дивизий 10-й армии в район ст. Чипляево, Занозная.