уж проговорилась, то не буду юлить. Хватит поджимать хвост.

Она схватила меня за плечи и нависла, как коршун над жертвой.

– Говори, что тебе известно!

– Каменная жрица должна родить ребенка, который вернет людям равнин утерянную…

Матушка оттолкнула меня. Зажмурилась на несколько мгновений.

– Все, замолчи! – взмахнула руками и, прошагав к столику, залпом опустошила кружку с водой. Усмехнулась. – Пророчество… Оно исполнилось, – обронила глухо и как-то слишком печально. С безмерной усталостью провела пальцами по лбу – так, словно разом превратилась в очень старую женщину. – Ребенок уже ходит по земле.

Ребенок… Что?!

Я стояла, не в силах выдавить из горла ни слова. Только хлопала глазами и смотрела, как жрица вышагивала туда-сюда. В груди разливалось онемение, в голове – пустота.

– Случилось то, чего наши предки так боялись, все было зря. Зря! Кровь искателей польется по равнине, порядки изменятся… – монотонно бормотала она, а мне с каждым мгновением становилось все страшнее.

– Не понимаю… – слова давались тяжело, приходилось цедить их буквально по каплям. – Зачем надо было вырывать страницу, утаивать знание? Разве это правильно?

Верховная хлопнула ладонью по столу и сжала руку в кулак. Потом нервно коснулась кровавого камня в ожерелье. Длинные пальцы теребили украшение, словно это приносило ей успокоение.

– Что тут неясного? – она бросила на меня пристальный взгляд. – Раз уж ты знаешь… даже боюсь спросить: откуда или, точнее, от кого… – еще раз полоснула меня взглядом. – То не буду скрывать. Такие знания таят в себе опасность. Жрицы Матери Гор – такие же люди, даже ритуал посвящения не способен до конца вырвать корни всех соблазнов, потому родить дитя с огромной силой, в котором смешается кровь двух народов, может оказаться слишком большим искушением. Родить, взрастить и воспитать так, как будет угодно жадной до власти душе, превратить его в оружие.

Я слушала, а внутренности сворачивались узлом. Мурашки бежали по рукам, приподнимая волоски.

– Предки опасались, что кто-то из жриц может соблазниться такой возможностью и сговориться с чужаком. Уж лучше ничего не знать.

– Но вы ведь узнали!

Она сухо кивнула.

– Да. Верховные жрицы хранят память о пророчестве. Но я самонадеянно решила уничтожить страницу навсегда, чтобы даже пепла не осталось. Только вот не учла, что на равнинах о нем уже болтают. Хорошо, что многие принимают его за красивую сказку.

Я закрыла глаза и потерла веки пальцами. Усталость этого дня навалилась с утроенной силой, а матушка Этера продолжала:

– Грядут великие и страшные перемены, конец нашего народа близок. Но в наших силах это предотвратить.

– Но откуда вы знаете, что ребенок родился? – спросила я. Сердце колотилось, как безумное. Внутреннее чувство подсказывало – эти мгновения, этот ночной разговор, будут иметь свои последствия. Решается что-то безумно важное.

– Матерь Гор послала мне сон, – она нахмурилась и в задумчивости облизнула губы. – Впервые я что-то почувствовала в ночь, когда к нам явились лестрийцы. А предчувствия, как ты знаешь, меня еще никогда не подводили. В последнее время знаков слишком много, ошибки быть не может.

– Кто этот ребенок?

Я должна получить ответ! Иначе просто умру.

– Я пока не знаю. Но он жив, это точно. Возможно… – она понизила голос, а потом тряхнула головой. – Я часто вспоминала Ледару из Синего камня, когда-то мы были подругами, а потом… Я долго не верила в ее смерть. Выспрашивала у Матери ответы, гадала на рунах и камнях, но те молчали.

– Что с ней случилось? – я пожирала глазами матушка Этеру, я впервые видела ее такой.

Верховная поджала губы, будто раздумывая, говорить или нет. Но эта ночь, все эти события сделали ее откровенной, и она продолжила:

– Ледара пропала около тридцати лет назад, когда случился обвал в одном из старых святилищ. С тех пор о ней ничего не слышали, ни знака не было, ни весточки…

– Вы считаете, что она могла… – я сглотнула и нервно облизала губы. – Выжить и родить ребенка? Того самого?

– Все могло быть. Боги ведут нас запутанными тропами, никогда не знаешь, как сложится узор. Помнишь, я спрашивала, не замечала ли ты странностей?

Да, я припоминала тот разговор у подъемника, когда направлялась в святилище у Извилистой. Тогда еще сбежала поспешно, пока матушка не догадалась о моих планах.

– В моих предчувствиях была и ты. Это может быть связано с тобой.

– Но я ничего не знаю, правда! – я прижала руки к груди. – Я…

– Я рассчитываю на тебя, дитя, – мягко произнесла она. – Скоро и тебе должно явиться пророчество. Сон. Знак. И ты не должна мне лгать. Ясно, Рамона?

Она говорила, а я как наяву видела тот сон – девушка-невеста, снег, золото и кровь. Реки крови. Было ли это плодом моего растревоженного подсознания, или…

– Скажите, Верховная, только Матерь Гор может посылать пророческие сны? – в голове мелькнула совершенно безумная мысль.

Дикая.

– На это способен любой из древних богов. У каждого народа есть свои пророки, но видеть их волю может только тот, в ком течет кровь его бога-покровителя. Поэтому с нами молчат Отец Равнин, Отец всех Вод и другие. Все, кроме Матери Гор.

– Ясно, – я выдохнула вместе с воздухом остатки сил. Качнулась и схватилась за столик.

Матушка Этера внимательно следила за мной. Старая лиса. Пыталась вести себя как ни в чем не бывало. Днем шантажировала меня, а сейчас делает вид, что посвятила в тайну, открыла сердце.

Нет, нельзя ей верить. Она хитра, как сотня подгорных духов.

– Ответьте, матушка, почему все так боятся, что дети равнин вернут себе магию?

– Потому что тогда они нас просто раздавят, – просто и жестко ответила Верховная. – Прольется наша кровь.

Я несколько мгновений стояла, переводя дух.

– Вы думаете, можно остановить пророчество?

Матушка кивнула.

– Но как?

– Можно сделать так, чтобы некому было его исполнить.

– Вы говорите об… – я расширила глаза, не решаясь произнести последнее слово. Теперь мне стало по-настоящему страшно. Ледяная рука обхватила горло, меня забила нервная дрожь.

– Будь внимательна, Рамона. Тот, о ком я говорю, может оказаться рядом с тобой.

– Что вы от меня хотите, Верховная? Что знаете обо мне такого, чего не знаю я?

Она опустила взгляд, пряча глаза под веером ресниц. Коснулась подушечками пальцев мерно пульсирующего кровавого камня в ожерелье.

– Мне нет нужды вредить тебе. Напротив, я хочу тебе помочь, – слишком кроткий голос, чтобы быть искренним. – Твоя душа бродит в потемках, но я помогу ей выйти на свет.

Ох, Бездна и ее чудовища! Я чувствовала себя так, будто стою перед самым беспристрастным в мире судом, уже зная, что меня ждет смертный приговор. Что бы ни