Та, что танцевала «Апаш», невольно усмехнулась. Опять плутократы?

— …Безродных банкиров и торгашей!

Она оценила — и записала.

— Нас хотят представить врагами целой расы — славянской. Ложь! Мы противостоим Чехословакии, нежизнеспособной конструкции, задуманной и созданной в Версале. Однако наши отношения с другой славянской страной — Польшей с каждым днем становятся все лучше. Польша и Венгрия — надежный гарант стабильности на востоке Европы. В этот радостный час, когда осуществилась наша великая мечта…

«Excelsior» облегченно перевел дух. Звук снова убран, не придется хрипеть и рычать. На белой бумаге — два слова «Польша», «Венгрия». И снова — знаки, но уже восклицательные.

Женщина отложила в сторону паркер и протянула руку к стакану с виски «Dallas Dhu». Вспомнилось слышанное в комнате-склепе.

Нет! Лягушка в Спортхалле не всегда квакает к дождю.

2

— В Китае интереснее, — решила Герда. — Там барабаны были. И еще бумажные драконы.

Марек Шадов не мог не согласиться. Со стороны то, что происходило на смотровой площадке отеля «Des Alpes», выглядело не слишком серьезно. Черненькие фигурки резво махали руками, строились, расходились, а главное, все время орали. Если не прислушиваться, один в один собачий лай.

— Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг хайль!..

Если же прислушаться, слова разобрать, выйдет еще хуже. Чистый швейцарский воздух начинал горчить.

«Эскадрилья прикрытия „Эйгер“» торжественно демонстрировала знамя со свастикой, которому предстояло вознестись над гребнем Норванда. На праздник звали всех, намекая, что есть шанс попасть прямиком в Историю. Женщина в белом пиджаке приступила к съемке своего великого фильма…

Мужчина в модном костюме, но без галстука, и светловолосая девочка в легком платье предпочли отойти от Истории подальше. Не всем по душе собачий лай.

— Ингрид занята, — Герда нахмурилась. — Очень-очень занята. Я ей звонила. Так что придется тебе оставить портфель в номере и запереть на ключ.

Марек развел руками.

— Извини, но я тоже…

— …очень и очень занят, — девочка кивнула. — Портфелю больше знать не положено. Я могла бы сильно обидеться, Кай. Но не обижусь. У тебя, как и у всех взрослых, искажение восприятия. Если мне десять лет, это не значит, что я проговорюсь или предам.

Мужчина присел, взял ее за плечи:

— Не предашь. Но так мне будет легче. И тебе тоже, Герда. Случиться может все. Представь, что даже я не смогу нас защитить. И тогда тебя станут спрашивать… Пополни свою коллекцию мудреных слов. «Правдоподобное отрицание». Ты скажешь «Нет!» — и рассмеешься им в лицо.

— Правдоподобное отрицание, — медленно проговорила девочка. — Запомнила, Кай. А представлять, что ты помочь не сможешь, не хочу!

Со смотровой площадки донеслись резкие звуки «Хорста Весселя». «Знамена ввысь! В шеренгах, плотно слитых…»

— Зиг хайль! Зиг хайль!..

«…СА идут, спокойны и тверды. Друзей, Ротфронтом и реакцией убитых, шагают души, в наши встав ряды».

— Ты права, — согласился мужчина. — Не представляй.

«Свободен путь для наших батальонов, свободен путь для штурмовых колонн!..»

— Хайль Гитлер!.. Зиг хайль! Зиг хайль! Зиг ха-а-айль!..

* * *

— Мне ящерица снилась, Кай. И теперь мне плохо.

— Ящерица была с хвостом или без хвоста?

— Можно я не буду смеяться? Кай, ты помнишь сказку о Снежной Королеве?

— Благодаря тебе — наизусть.

— Спасибо. Снежная Королева поцеловала Кая, и он позабыл и Герду, и бабушку, и всех домашних. Потом Кай спал в санях у ее ног, и ему было хорошо. А потом?

— Мерз в нетопленном замке и пытался складывать слова из льдинок. За слово «Вечность» ему были обещаны власть над миром и новые коньки. А Королева постоянно ездила в командировки по делам фирмы.

— Зачем Снежной Королеве это было нужно? Чтобы мерз и чтобы слова из льдинок? Кай ей нравился. Она его любила!

— «Если ты сложишь это слово, ты будешь сам себе господин». Не слишком понятно, согласен. Думаю, правду знала только Снежная Королева. Но — зачем-то было очень нужно. Может, дела фирмы?

— Может. Ты помнишь сказку наизусть? И я помню. «Кай совсем посинел, почти почернел от холода, но не замечал этого, — поцелуи Снежной Королевы сделали его нечувствительным к холоду, да и самое сердце его стало куском льда…»

3

Курц поставил диагноз с ходу:

— Dumkopf!

Подумал и добавил:

— Rotznase!..[77] Сказать не мог, что ли? Я заметил, что ты как-то боком ходишь, хотел спросить… Но ты же «категория шесть», Андреас! А если бы такое на маршруте случилось?

К приходу приятеля Хинтерштойсеру были выданы свежевыстиранные трусы и майка. А вот костюм из шкафа исчез вместе с обувью и носками.

— Ох, дать бы тебе, болвану, с носока в торец, чтобы на всю жизнь запомнил!

— Можно, — покорно согласился Андреас. — Меня уже били, ты Хелену знаешь. А Ингрид…

Курц поморщился.

— Не обращай внимания. Она почему-то решила, что ты с ней разговаривать не желаешь, вообразила невесть что. Потом плакала…

Отвернулся, кулак сжал.

— Ладно!.. Хелену твою, я, как ты догадываешься, не перевариваю, даже если с тушенкой. Но лечить она умеет, про ее секретную мазь легенды ходят. Сильно печет?

Хинтерштойсер поспешил принять страдальческий вид, хотя не пекло совершенно, пользовали же его не только мазью. Более того, как выяснилось, не всякая секретная мазь — лечения для. К счастью, внести ясность в этот вопрос оказалось некому. С ведьмой из «Гензель и Гретель» Курц столкнулся в дверях, когда та уже убегала на съемки. Был обруган, облит презрением — и оставлен в качестве сиделки. Андреас не мог не оценить того, что наряду с вручением ему трусов, Хелена не забыла сменить простыни.

— Печет — еще ничего, — рассудил он. — А вот массаж она как зверь делает. Потом лежишь, словно мертвый. Берется прямо за кость, и…

Курца передернуло. Помнил!

— Да, Хелена может… Но если она тебя, Андреас, на ноги поставит, лично за все извинюсь. Альпинист она неплохой, а человек… Вредная, конечно. Но фильмы хорошие снимает, особенно когда про горы.

«Торец» не был помянут, и Хинтерштойсер начал успокаиваться…

Ой, зря!

— Вот! — Тони извлек из кармана мятый бланк телеграммы. — Привет от родного вермахта. И здесь нашли! Рядовым действительной службы имярек категорически запрещается подъем на Северную стену. Причина: сложные метеорологические условия. И подпись: полковник Оберлендер. Значит, Андреас, если мы все-таки помочалим, то нарушим прямой приказ командования. Со всеми вытекающими. А еще у нас самоволка и преднамеренный обман все того же командования. Это я так, напоминаю.