Усмехаясь, она еще раз перечитала записки, смяла их в комок и сжала в кулаке. Получается, что она, как тот дровосек, загадала нелепые желания; и ее, как и дровосека, джинн обвел вокруг пальца.

* * *

Океан по-прежнему бушевал; Констанция сидела одна в каюте, и на душе у нее становилось все тревожнее и тревожнее. Выбросив из головы мысли о страшных морских существах и недостижимой любви, она надела шляпу, перчатки и вышла из комнаты. Толком не зная, куда ей пойти, она решила начать с гостиной – кто знает, может быть, там она снова встретит тех забавных англичан. Однако, к ее разочарованию, на чаепитие почти никто не явился, а у тех, кто пришел, вид был мрачный или тоскливый. (Неужели они тоже устрашились морских чудовищ или вообразили себя в ледяной воде? Или их просто замучила тошнота?) А не пойти ли ей снова в парикмахерскую? Но нет, она все еще прекрасно выглядит. В такую погоду на палубе делать было нечего, а из-за качки в спортивном зале тоже вряд ли происходило что-либо занятное, вроде бокса или фехтования, так что в конце концов Констанция решилась на библиотеку.

Сев в глубокое кресло, она рассеянно перелистывала последний номер «Дамского путеводителя» и размышляла о Серже. Она была разочарована тем, что он к ней ни разу не заглянул, и пыталась вообразить, какие процедуры он проводит сейчас с пациентами. Ей было ужасно не по себе. Она никак не могла выбросить из головы песню «Когда Лузитания пошла ко дну». Как она ни старалась, ей не удавалось заменить ее на другую – «Я воображаю, что нравлюсь тебе».

Констанция грустно вздохнула, бросила журнал на стол и проследила взглядом, как от качки он медленно сполз на пол. Нет, библиотека не то, что ей надо, слишком уж здесь тихо, а она и так столько часов подряд наедине со своими мыслями. Надо искать что-то другое.

Проходя мимо бара второго класса, Констанция услышала смех. Она приостановилась, прислушалась к приглушенным звукам веселья и вспомнила, как приятно провела время с англичанами накануне. «А почему бы и нет? – подумала она. – Может быть, это именно то, что мне нужно».

Констанция открыла дверь и вошла. В небольшой уютной комнате в углу поблескивала хромированная стойка, а позади нее за позвякивающими бутылками сияло зеркало. На табуретах, склонившись над стойкой, сидели четверо среднего возраста мужчин и потягивали коктейли.

Не успела Констанция войти, как все четверо обернулись на нее. Она в нерешительности бросила взгляд назад в коридор, но не двинулась с места, а лишь смущенно улыбнулась. Кто же знал, что здесь одни мужчины? Однако теперь, когда они ее увидели (и продолжали на нее смотреть), ей показалось еще более неловким развернуться и уйти.

– Здравствуйте! Здравствуйте! – все четверо с американским акцентом приветствовали ее. – Пожалуйста, заходите! Присоединяйтесь к нам!

Констанция робко подошла к стойке бара, и один из мужчин тут же уступил ей свой табурет.

– Мне, пожалуйста, чашку чая, – обратилась она к бармену.

– Чай? Нет, выпейте с нами коктейль! Позвольте угостить вас чем-нибудь особенным!

Они сгрудились вокруг нее, лукаво улыбались, и у всех четверых блестели глаза. Констанция, слабо протестуя, отрицательно покачала головой, но они продолжали ее уговаривать, и она согласилась. Отвлекаться так отвлекаться!

– Отлично! – воскликнул мужчина в коричневом костюме. – Какой именно вам бы хотелось? «Ромовый пунш»? «Манхэттен»?

– В такой мокрый день я бы посоветовал сухой мартини, – подняв бокал и рассмеявшись собственной шутке, сказал седовласый. – А как насчет того, чтобы даме выпить «Белую даму»?

– Эй, Луи! – крикнул седовласый.

Какой фамильярный тон! Словно «Париж» – кабачок, где он далеко не первый год завсегдатай. Правда, на борту корабля и для нее время текло странным образом – каждый день равнялся нескольким годам на суше.

– Нашей приятельнице, пожалуйста, «Белую даму».

– Так как вас зовут? Откуда вы родом? Расскажите нам о себе!

Судя по всему, мужчины, распивающие коктейли, о правилах приличия не слишком-то заботятся. Однако Констанции польстило, что к ней проявили такое внимание.

– Меня зовут Констанция Стоун. Я родом из города Вустера штата Массачусетс, – ответила она.

– Рад с вами познакомиться, Констанция Стоун из города Вустера штата Массачусетс, – подмигнув, отозвался седовласый. – Меня зовут Джон Креншоу, а это Мартин, Альберт и Сай. Мы все из Нью-Йорка.

Мартин поднял бокал и провозгласил тост.

– За друзей, старых и новых!

– За друзей!

«Белая леди» в бокале на длинной ножке, украшенная черешней и долькой апельсина, выглядела весьма соблазнительно. Констанция взяла бокал в руку и с минуту держала его в нерешительности, пытаясь понять, как лучше всего приступить к коктейлю, чтобы не опрокинуть фрукты себе на колени. Наконец она сделала крохотный глоток, и, хотя напиток на ее вкус был слишком крепким, она улыбнулась довольно и подняла бокал за здоровье ее замечательных компаньонов.

Наслаждаясь коктейлями, мужчины рассказывали истории, случившиеся во время их путешествий: о забавных недоразумениях между иностранцами, злоключениях на железных дорогах, о занятных попутчиках. Когда они пошли по второму кругу, Констанция, вступив в беседу, рассказала о богемных художниках, встреченных ею в Париже, и они от души смеялись ее остроумным описаниям их «сборной» моды и произведениям искусства «со сдвигом». Но она ни словом не упомянула Фэйт и свою миссию – ни то ни другое не имело сейчас никакого значения.

Выпив второй коктейль, Констанция с удовольствием отметила, что ее поведение вполне непристойно. Так на нее не похоже! Она поймала в зеркале свое отражение – покачивая бокалом в красивых пальцах, она улыбалась, как Чеширский кот. Констанция едва себя узнавала! Она перевела взгляд на бармена Луи и прочла в его глазах неимоверную скуку – ее присутствие в этой мужской компании его, видно, ничуть не удивляло. До чего приятно, когда тебя никто не знает…

Корабль неожиданно накренился, и Констанция, изящно восседавшая на краю табурета, покачнулась и упала на пол. Мужчина, которого ей представили как Альберта, подскочил к ней со словами:

– Надеюсь, вы не ушиблись? – И помог ей подняться на ноги, а седовласый Джон погрозил ей пальцем.

– Нашей белой леди больше не наливать! – Увидев, как она покраснела, он рассмеялся.

Констанция вдруг вспомнила о предстоящем ужине. Который час? Без четверти семь. Серж должен зайти за ней в восемь.

– Боже мой! – прикрыв рот рукой, ужаснулась она. – Мне пора! Но я вам, господа, очень благодарна за такой занимательный вечер!

– И нам было очень приятно, – с вежливым поклоном заявили они и помахали ей на прощание.

– Позвольте мне, мисс, проводить вас до каюты, – предложил Джон. – Я ни за что не прощу себе, если вы по дороге рухнете в воду.

* * *