Валери усмехнулась, но снова как-то устало.

– Не сочти за оскорбление, Джеймс, но мне гораздо неуютнее от мысли, что со мной сделает Алан, если я его ослушаюсь…

В этот момент мне пришла в голову неожиданная мысль. Произносить её вслух я не стала – если бы Валери обнаружила, что поблизости обретаюсь ещё и я, это только подстегнуло бы её злость, и переговоры можно было бы считать проваленными – и торопливо огляделась по сторонам. На подоконнике обнаружились блокнот и ручка. Придвинув их к себе, я застрочила. Маги наблюдали за моими действиями с интересом.

– То есть ты теперь просто его марионетка? – уточнил Джеймс задумчиво. Он по-прежнему был очень бледен, но по голосу было невозможно понять, что ещё минуту назад он угрожал. В этом они с Валери были похожи: оба научились виртуозно менять маски, пряча свои настоящие чувства. – Убиваешь по его приказу, не считаясь с собственными принципами? Ну ладно, я понимаю, тёмная магия требует человеческих жертв. Но ведь даже колдуны сохраняют свободу воли и живут так, как хотят! А давно тебе удавалось сделать хоть что-то без разрешения Маршалла?

Она ответила не сразу. Как-то сразу стало понятно, что Джеймсу удалось задеть её самое больное место. Нарочно он это сделал или случайно, пока было непонятно. Я невольно навострила уши, хотя должна была сосредоточиться на том, что писала.

– А мои принципы уже давно ни для кого ничего не значат! – Валери рассмеялась ненавидящим смехом. – И переубедить меня у вас не получится! Хочешь знать правду, Джеймс? Что я вынесла для себя из этих ста тридцати лет? А то, что заботиться и думать я должна только о себе! Плевать на всех остальных! Алан и Чарльз вытащили меня из темницы в тысяча восемьсот восемьдесят пятом, да и сейчас Алан удерживает ковен от меня на расстоянии. Это единственное, что имеет для меня значение! Конечно, я выполняла его приказы, и мне наплевать, сколько народу придётся убить для того, чтобы остаться целой и невредимой!

Майкл болезненно морщился. У Джеймса было такое лицо, будто он не мог поверить в услышанное.

– Ты же не всегда была такой, – с недоверием сказал он. – Розмари когда-то не зря называла тебя другом…

– Розмари… – Валери горько усмехнулась. – Да, Розмари меня знала… Гораздо ближе, чем ты. Если бы ты только знал… Если бы ты только мог понять… Я столько лет об этом жалела… Но теперь уже поздно, – её голос окреп и вернул прежнюю холодную остроту. – Не пытайся найти во мне какие-то положительные качества. От них давно ничего не осталось! Я сожгла к чёртовой матери всё «Общество Искателей» в тысяча восемьсот восемьдесят пятом! Тогда же я организовала пожар, в котором погиб Артур! Я убила Уильяма! Я убила Бернарда и, возможно, этого верного клеврета Алисии, Закери…

– Закери выжил, – вставил мрачно Майкл. – Его жизнь вне опасности.

– Я и твою Элизу убила, Джеймс, – добавила Валери жёлчно, пропустив слова Майкла мимо ушей. – Так что не тебе взывать к моей совести! От неё уже давно ничего не осталось!

На последнем заявлении Майкл бросил на меня быстрый взгляд. Я наконец-то дописала и повернула блокнот к Джеймсу. Тот быстро пробежал глазами по написанному, потом взглянул на меня. Я кивнула.

– Ты меня слушаешь? – не выдержала Валери, не дождавшись той реакции, на которую она рассчитывала.

– Слушаю, – отозвался Джеймс задумчиво. – Мне об этом известно.

– Откуда?! – опешила колдунья, менее всего готовая к подобному заявлению. Потом ненадолго замолкла и снова заговорила – устало, равнодушно. – Ну и чёрт с ним. Теперь это уже не важно. Важно, что, если на этот раз планам Алана ничего не помешает, и всё сработает, он прикроет меня перед ковеном и отпустит.

– Не отпустит, – рассеянно сообщил Джеймс, отодвигая блокнот к Майклу. Тот быстро прочитал мои записи и беззвучно выдохнул. На разлинованном листе я постаралась максимально кратко и ёмко передать слова Алана, произнесённые в тот памятный вечер в его особняке, когда он совершенно спокойно признался, что он и есть убийца. – По его словам, ты давно вышла из-под контроля и выполняешь его поручения спустя рукава. И тебе ведь наверняка известно, что он всеми силами старался сделать так, чтобы в жертвоприношениях обвинили меня? Думаю, что, когда ты спасла меня от Рыцарей, ты его окончательно разочаровала. То есть я тебе очень благодарен, но Алан вряд остался доволен, не так ли?..

Валери молчала. Я вспомнила, какие мучительные сомнения выражало её лицо в ту ночь, когда я попросила её спасти Джеймса. Сейчас мне было понятно, что она боялась вовсе не Рыцарей. Нет, в ту минуту на этой же самой кухне она делала другой выбор – предать или не предать Алана.

– Он убьёт тебя, Валери, – доверительным тоном продолжил Джеймс, почувствовав, что нащупал нужную струну. – Ты же сама прекрасно знаешь, что Алан не оставляет свидетелей и тех, кто перестал быть ему полезен. Какой смысл оставаться у него на службе, если эта служба кончится для тебя самым печальным образом в самое ближайшее время?

Валери продолжала хранить молчание. Я затаила дыхание. Маги, кажется, тоже.

– Может, ты и прав, Джеймс, – наконец задумчиво произнесла она. – Может, моя жизнь и впрямь уже давно ничего не стоит. Но одно я знаю точно. Если я уйду сейчас, он точно убьёт меня. А если я останусь и помогу Алану довести дело до конца, проследив, чтобы на этот раз ничего не сорвалось, он, может, и позволит мне уйти. Так что простите.

Майкл на секунду прикрыл глаза.

– Чёрт тебя подери, Валери, – Джеймс, в отличие от друга, выглядел собранным и сосредоточенным. Должно быть, в мыслях он уже продумывал наши дальнейшие шаги. – Не говори, что я тебя не предупреждал.

Она отсоединилась, и воцарившаяся на кухне тишина показалась мне звенящей.

* * *

После этого разговора наступило странное затишье, которое после сумасшедшего дома последних дней казалось чем-то странным и даже сюрреалистичным. Джеймс и Майкл вынужденно смирились с мыслью, что действовать прямолинейно в сложившейся ситуации было совершенно невозможно, а подпольно-диверсионную войну следовало вести максимально осторожно, чтобы Алан о ней ничего не узнал, поскольку в противном случае Розмари это бы точно не помогло. От любых мыслей о помощи Рыцарей тоже пришлось отказаться по той простой причине, что свои условия Гровер сформулировал чётко: никаких шагов с нашей стороны. И теперь это поставило всех нас в тупик, поскольку мы оказались настолько ограничены в ресурсах, что любые операции по спасению заложницы становились слишком опасными как для самой заложницы, так и для её спасателей.

Именно поэтому после разговора с Валери маги не стали рубить с плеча, а, наоборот, остались на месте, чтобы спокойно всё обдумать. Майкл по-прежнему с трудом сохранял спокойствие, но, по меньшей мере, производил уже впечатление худо-бедно вменяемого человека. Джеймс держался более хладнокровно, но мне было прекрасно видно, как на самом деле он беспокоился за сестру.

Не знаю, до чего бы мы в итоге додумались сами, если бы не внезапный звонок ближе к вечеру. Это был телефон Джеймса, и маг отошёл с ним к окну гостиной, пока я продолжала вполголоса рассказывать Майклу о том, как поняла, что за всей этой грандиозной интригой стоит Алан. Фостер слушал очень внимательно, не перебивая.