— Вы имеете возможность каким-то образом предупредить действия Жоржа?

— Лично я пока ничего конкретного предъявить Аракеляну не могу. Но я слышал от мистера Каллена, что у него есть к Жоржу некоторые претензии.

— А чем, простите, занимается мистер Каллен?

— Налоговая служба. Я обещаю прояснить у него этот вопрос. И, насколько это возможно, ускорить.

Саймон Нэт с ослепительной улыбкой оглядел своих гостей, и те поднялись.

— Ну как он вам? — спросил Кротов, когда скоростной лифт помчал их вниз.

— Наверное, он прав по поводу своих парней. Мы же не дома.

Леонидос Андриканис, или попросту Леня, как звали его с детства в благословенном городе на Южном побережье Крыма — в Ялте, на судьбу не мог пожаловаться. В большой семье он был младшим сыном, следовательно, и возражать не имел права, когда его предприимчивый папаша, вместе с другими греками-соседями, решил оставить становящуюся негостеприимной родину и, подобно не менее предприимчивым представителям других наций, вернуться к своим истокам. В данном конкретном случае — в Грецию. Нельзя сказать, что переселение сразу принесло много счастья в новое жилье. Перебивались как могли. Папаше катастрофически не везло, зато старшие братья нашли свое место в жизни, точнее, в рэкете.

Вот кричат по всему миру: русская мафия! А какое отношение к ней имеют многочисленные Андриканисы? Разве то, что помимо обязательного в семье греческого языка владели и русским, который в бывшем теперь Советском Союзе являлся основой основ. Куда ты без него!

Леня не был похож на своих братьев. Если те рано вышли в жизнь и стали пробовать ее на вкус, на запах, на излом, то младший был в какой-то степени маменькиным сынком. Он и внешне сильно отличался от старших. Те были широкоплечие, коренастые, чернявые и горбоносые. Почему-то такой тип и считался эталоном грека в России. Леня же был стройный и высокий юноша, этакий блондинчик с мечтательными глазами. Соседи предполагали грешок со стороны плодовитой мамаши Андриканис, но однажды на семейном совете было установлено окончательно, что один из предков по материнской линии был действительно красавцем блондином с голубыми глазами и это его кровь передалась по наследству. А вообще, если совсем уж углубиться в историю вопроса, есть свидетельства того, что в великой армии Александра Македонского было немало высокорослых и светловолосых воинов, потомков которых до сих пор можно встретить, к примеру, далеко аж за Рушанским перевалом в горном Таджикистане, где среди смуглых таджиков живут светлокожие красавцы и красавицы с роскошными пшеничными косами и голубыми глазами с поволокой. Все потомки, потомки…

Лене ничего не оставалось, как уверовать в свою некоторую избранность. Однако вот уж и тридцать стукнуло, а удача лишь помахивала откуда-то издалека своим крылом, видимо и не собираясь приближаться.

Но однажды случилось-таки необычное. К нему подошли посланцы «большого человека», как охарактеризовали будущего знакомца Валерия Михайловича, и предложили сделку. Суть была проста. Внешними данными Леня — теперь он уже был на греческий манер Леонидосом — поразительно напоминал этого самого Валерия Михайловича, требовались лишь некоторые хирургические коррективы. Никакой боли, богатая частная клиника, внимательные врачи и так далее.

Большая ли радость быть чьим-то двойником? Это надо еще посмотреть, если, как уже становилось доподлинно ясно, на могучие перспективы рассчитывать приходилось все меньше и меньше. Можно было, конечно, уйти в секс-бизнес, то есть обслуживать богатых иностранных туристок, желающих получить в солнечной Элладе абсолютно все удовольствия, описанные бессмертными древнегреческими сатириками и их чуть менее древними римскими продолжателями. Но фантазии дам далеко выходили за пределы деяний, установленных классиками жанра, а Леонидос, закончивший все-таки в свое время советскую школу и воспитанный отчасти на книгах из ялтинской городской библиотеки, имел и хранил в себе некоторые, не особо обременительные, понятия чести, совести и мужского достоинства. Было б на что размениваться, а так, походя?..

Одним словом, сомнения, конечно, были, но их быстро развеяли несомненные материальные преимущества. И снова, как когда-то, решая проблемы Лениного происхождения, семейный совет постановил, что, в конце концов, если мальчику не будет сильно больно, согласиться на пластическую операцию. Двойник — тот же телохранитель, а это не самая худшая из мужских профессий. Тем более на безрыбьи…

Гонорар был вполне приличным. К нему также прилагались ежемесячные вливания. А вся служба состояла в том, что Хозяин, так велел в дальнейшем называть себя Валерий Михайлович, должен был четко знать, где в настоящий момент находится его двойник и чем занимается. Разрешалось все, кроме общения с полицией и участия в сомнительных делах. Иначе говоря, живи в свое удовольствие, но нигде не высовывайся, не кричи, не привлекай к себе внимания. Хочешь пить — пей, но не теряй головы. Девку хочешь — выбирай любую, насколько позволяют средства, но… опять-таки чтоб без ненужных эксцессов. И все остальное в том же духе. Собственно, для Лени это стало не просто способом существования, а самой жизнью. Имени и фамилии он не менял, а что несколько иная внешность, так на то запрета нет…

Когда ему было приказано вылететь в Штаты, а затем поселиться в Гарлеме — прямо надо заметить, нищем районе Нью-Йорка, — Леонидос даже запаниковал было. Существование, разумеется, весьма далекое от нищенского, но окружение!..

Общительному и симпатичному Леонидосу не хватало почитания к собственной персоне. А потом, все-таки американские шлюхи не шли ни в какое сравнение с европейскими. Там остались нередкие подлинные страсти, широкий интернациональный ассортимент, сугубо персональная техника секса и вообще весь гигантский спектр индустрии наслаждений. В Штатах тоже была индустрия, но все как бы поставлено на поток — и никакой страсти. А это просто ужасно! Голая техника, доведенная до совершенства и будто демонстрируемая машиной, обученным гениальным автоматом, — абсолютная копия сошедшего с экрана порнофильма, отчего очень скоро чуткая душа Лени затосковала.

Но вот случилось то, чего Леонидос подспудно ожидал. Он встретил ее. Она была мулаткой с роскошной каштановой гривой и вишневыми глазами, истекающими влагой постоянной страсти. В первый же вечер, отринув принятые для себя правила — никого не приводить к себе домой, — Леня в буквальном смысле приволок Дженни, так звали мулатку, в свою постель. И не пожалел.

Крепко сбитая, невысокая Дженни с кожей цвета какао, разбавленного молоком, крутыми бедрами, динамичной попкой и пышной грудью, как у известной голливудской актрисы, и потомок великих воинов Македонского Леонидос оказались достойной парой.

Ко всему прочему, Дженни обладала еще двумя приятными качествами: она была практически неутомимой и большой крикуньей. Поэтому совсем не без оснований предположил наутро после первой встречи Леонидос, что соседи вряд ли одобрят в дальнейшем подобное соседство. Однако и расставаться с подарком судьбы он также не желал. Дилемма решалась просто: надо просто чаще менять жилье, благо в Гарлеме это не составляло особых трудностей, и вовремя сообщать об этом Хозяину. Квартира на Сто тридцать пятой стрит была шестой или седьмой, Леонидос, если говорить честно, и сам сбился со счета…