– Думаю, лучше оставить это нам, – сказал Ник. – Значит, вы скачали данные Зоуи Уокер, а потом начали следить за ней.

– Я не следил за ней! Я же не сталкер. Просто подстроил все так, чтобы столкнуться с ней, и ничего больше. Послушайте, все это, – он обвел рукой пентхаус, – великолепно, но ради этого мне приходится чертовски много работать. Торчу в офисе семь дней в неделю, и каждый вечер у меня конференц-связь со Штатами… Времени на встречи с женщинами почти не остается. А этот сайт дал мне поддержку, вот и все.

«Поддержку для перепихона», – подумала Келли, поймав взгляд Ника.

– Расскажите, что произошло на платформе «Уайтчепел», когда вы в первый раз разговаривали с Зоуи Уокер.

Взгляд Харриса снова заметался.

– Что вы имеете в виду?

– У нас есть заявление от Зоуи, – рискнула Келли. – Она нам обо всем рассказала.

Харрис на мгновение прикрыл глаза. А открыв их, старался не смотреть на Келли. Вместо этого он уставился на иллюстрированный путеводитель по Италии, лежавший перед ним на кофейном столике.

– В то утро я хотел с ней поболтать. Отыскал ее в надземке, в том самом месте, где она и должна была быть. Пытался заговорить, но она меня проигнорировала. Я решил, что если помогу ей чем-нибудь, то это сломает лед. Думал уступить ей место, или отнести покупки, или еще что-то такое. Но ничего подобного не подвернулось. Потом я оказался позади нее на «Уайтчепел», она стояла очень близко к краю платформы, и…

Он замолчал, его взгляд не отрывался от путеводителя.

– Продолжайте.

– Я ее толкнул.

Келли невольно вздохнула. И почувствовала, как рядом выпрямился Ник. Так много для ненавязчивого, мягкого подхода.

– И сразу же оттащил в безопасное место. Опасность ей даже не грозила. Женщинам ведь нравится, когда их спасают?

Келли подавила безотчетный порыв. Она взглянула на Ника, тот кивнул. Келли встала.

– Люк Харрис, вы арестованы по подозрению в покушении на убийство Зоуи Уокер. Вы имеете право хранить молчание, но это может повлиять на вашу защиту. Если вы ничего не заявите, то позже вам придется полагаться на решение суда.

В понедельник вечером раздается звонок от констебля Свифт.

– Мы арестовали человека, с которым вы разговаривали на «Уайтчепел».

– Люка Фридланда?

– Его настоящее имя Люк Харрис. – Она делает короткую паузу, и мне хватает времени, чтобы подумать: «Зачем он мне лгал?» На следующем вдохе я получаю ответ. – Он признался, что толкнул вас, и мы арестовали его за покушение на убийство.

Кровь отливает от головы, и я радуюсь, что уже сижу. Беру пульт и выключаю телевизор. Джастин недовольно оборачивается, но видит выражение моего лица, и упрек замирает на его губах. Сын переводит взгляд на Саймона и машет головой в мою сторону.

– Покушение на убийство? – выдавливаю я.

Глаза Джастина расширяются. Саймон тянется ко мне и касается единственной части тела, которую может достать, – поджатых ног. На экране телевизора девятилетнего мальчика с переломом бедра везут по коридору отделения неотложной помощи.

– Не думаю, что это к нему прилипнет, – продолжает констебль Свифт. – Чтобы предъявить обвинение, нам нужно доказать намерение совершить убийство. – У меня перехватывает дыхание, и она спешит закончить: – А он утверждает, что поступил так по другой причине.

– Вы ему верите?

Покушение на убийство. Покушение на убийство. Эти слова гремят в моей голове. Если бы я согласилась с ним выпить, он бы меня убил?

– Верю, Зоуи. Он уже не в первый раз пользуется таким приемом, чтобы сблизиться с женщиной. Он… э-э… он считал, что вы охотнее согласитесь на свидание, если поверите, что он спас вам жизнь.

Я не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение. Как такое вообще может в голову кому-то прийти? Стряхнув с лодыжки ладонь Саймона, подбираю ноги под себя. Не хочу, чтобы меня сейчас трогали. Совсем не хочу.

– И что с ним будет?

Констебль Свифт вздыхает.

– Неприятно это говорить, но, возможно, ничего. Мы передадим дело в прокуратуру, и его освободят под залог с условием не вступать с вами в контакт, но, полагаю, обвинения не предъявят. – Она делает паузу. – Мне не следовало бы вам говорить, но мы его задержали, чтобы слегка тряхнуть. И посмотреть, сможем ли получить информацию, которая выведет нас на зачинщика всего этого.

– И у вас получилось?

Задавая вопрос, я заранее знаю ответ.

– Нет. Мне очень жаль.

Она кладет трубку, а я продолжаю прижимать телефон к уху, стараясь оттянуть тот момент, когда придется рассказать своим партнеру и сыну, что в Северном Лондоне арестован человек, толкнувший меня под поезд.

Наконец я нахожу в себе силы. Саймон выглядит ошеломленным, он словно не способен понять услышанного, а вот Джастин реагирует мгновенно.

– Он думал, что толкнет тебя, и ты с ним начнешь встречаться?

– Констебль Свифт назвала это «синдром белого рыцаря», – оцепенев, бормочу я. Все это как будто не со мной происходит.

– Цепляются к парням, которые просто по улице ходят, а того, кто признался в попытке убийства, не станут обвинять? Свиньи.

– Джастин, пожалуйста. У них связаны руки.

– Да, черт, и должны быть связаны. И примотаны к трубе на дне Темзы.

Он выходит из комнаты, и с лестницы доносятся его тяжелые шаги.

Саймон по-прежнему выглядит потерянным.

– Но ты ведь с ним не встречалась, правда?

– Нет! – Я беру его за руку. – Он же явно чокнутый.

– А вдруг он снова попытается?

– Не попытается. Полиция ему не позволит, – твердо говорю я, хотя на самом деле не очень в это верю.

Как они смогут его остановить? А даже если остановят Люка Фридланда – Харриса, напоминаю себе, – сколько еще мужчин скачали информацию обо мне? Сколько их может ждать меня на платформе надземки?

– Завтра я провожу тебя до работы.

– Тебе нужно быть в «Олимпии» к половине десятого.

У Саймона собеседование в торговом журнале. Даже мне ясно, что для настолько малооплачиваемой журналистики он до абсурда опытен, но все-таки это работа.

– Я все отменю.

– Ты не можешь отменить! Со мной все будет в порядке. Позвоню тебе со станции, перед тем как сяду в поезд, и еще раз, когда сойду. Пожалуйста, не отменяй ничего.

Он по-прежнему сомневается, и я давлю на больное, хотя и ненавижу себя за это:

– Тебе нужна эта работа. Нам нужны деньги.

На следующее утро мы идем на станцию вместе. Я бросаю монетку в гитарный чехол Меган и беру Саймона под руку. Он настоял, что посадит меня на поезд, а потом поедет в Клэпхем, и я замечаю, как он оглядывает платформу.