На момент посещения Мортоном Стамбула судьба тамошних греков, армян и евреев уже не была связана с конкретными семтами и махалле – в результате пожаров, погромов и эпидемий они покинули город либо расселились по всему Стамбулу. Местные армяне считают себя коренными жителями. Они правы: их далекие предки появились на берегах Босфора очень давно. Армянский историк XVII века Аракел Даврижеци рассказывает, что в незапамятные времена «весь народ армянский… разбрелся и рассеялся по всему свету: на Кипр, в Константинополь и города, расположенные вокруг него…»

Армяне играли значительную роль в византийской столице. 29 императоров и императриц были армянского происхождения (Лев V даже получил прозвище «Армянин»). В X веке правители из Македонской (армянской) династии сделали Византию великой державой. Армянский язык был государственным наравне с греческим. Отпрыски знатных армянских родов (Арцруни, Пакурианы, Торониты и др.) замещали ключевые посты в госаппарате, были священниками и военачальниками, занимались торговлей, наукой и искусством.

В числе выдающихся константинопольских армян – полководец Нарсес, подавивший вместе с Велизарием восстание «Ника» (532), математик Николай Артавазд, а также патриарх Константинопольский Иоанн VII Грамматик – известный (как и Лев V) своей активной иконоборческой деятельностью. Гонения на приверженцев икон разразились в 730 году по инициативе Льва III Исавра. С точки зрения иконоборцев, изображения святых были идолами, а их почитание – идолопоклонством.[63] Сперва в Константинополе сняли икону с Влахернских ворот; затем изображения святых вынесли из Святой Софии. Потом пришел черед всех прочих храмов византийской столицы. Повсюду на улицах валялись гвозди, так что нельзя было пройти, не повредив ногу.

После завоевания Константинополя Мехмедом II армяне продолжали жить на берегах Босфора. Гибель христианского государства почти не отразилась на статусе его армянского населения; но поэт и музыкант Аракел Багишеци написал в 1453 году проникновенный «Плач о столице Византии»:

Константинопольским армянам повезло: Мехмед II был свиреп, но умен. В отношениях с ними султан не стал руководствоваться ни опытом Персии, ни опытом Византии – ибо модели, принятые этими империями, нельзя считать удачными. В VI веке персы завоевали территорию нынешней Армении, и в 571 году ее жители восстали. Католикос[64] Ованес обратился за помощью к врагу Персии – Византии. В 572 году он приехал в Константинополь и встретился с василевсом Юстином II в храме Святой Софии. С тех пор двери, через которые католикос вошел в собор, называются Армянскими.

Однако византийские правители воспринимали армян как средство в достижении религиозного господства. Рим и Константинополь никак не могли поделить Вселенную – и увеличивали за счет армян свою паству и территорию духовно-политического влияния. В целом политика Византии заключалась в ослаблении армянских княжеств. Константинополь хотел подчинить себе Армянскую церковь.

Проницательный Мехмед II, в отличие от шаха и василевса, понимал, что дискриминация вызовет у армян лишь ненависть и отвращение к османам. Султан не запрещал армянам отправлять христианские богослужения – ведь армяне гордились тем, что первыми приняли христианство как народ еще в 301 году. Об их преданности своей вере повествует загадочная легенда.

В начале XVIII века в Париже умер один из знаменитейших узников в истории – Железная маска. Несчастный годами томился в заточении, а его лицо по приказу Людовика XIV было скрыто от всех, даже от тюремщиков. Согласно одной гипотезе, таинственный узник являлся армянским патриархом Константинополя Аведиком Евдокаци. Дюма в романе «Железная маска» приводит эту версию, ссылаясь на рукописные воспоминания некого французского дипломата. Из них следует, что патриарх был изгнан из Стамбула. По просьбе иезуитов его доставили во Францию, где бросили в темницу. Последним приютом священнослужителя стала камера Бастилии.

Аведик Евдокаци слыл непримиримым противником католицизма, а Франция как раз представляла интересы Католической церкви. Людовик XIV, подобно своим августейшим предкам, носил титул «Христианнейшего короля» – так величали французских монархов с 1614 года. Посол Франции в Константинополе, маркиз де Фериоль, пытался переманить патриарха на сторону католиков – но тот был непреклонен. В результате сплетенной маркизом интриги Евдокаци очутился в константинопольской тюрьме; но столичные армяне собрали гигантскую сумму – 800 тыс. франков золотом – и выкупили своего патриарха.

Фериоль не сдавался. Армянскому первосвященнику, бывшему еще и патриархом Иерусалима, предъявили крупный долг его предшественника – патриарха Минаса Амдеци. Разыгрался нешуточный скандал, и Евдокаци сослали на Кипр. Армяне Константинополя вышли на улицы с требованием освободить его – и маркиз решил, что во избежание волнений Аведик Евдокаци должен исчезнуть навсегда.

В 1706 году, осуществляя замысел Фериоля, французский консул Кипра подкупил слугу патриарха – и ночью тот проводил ничего не подозревающего старика на французское судно. Константинопольские армяне, готовившиеся к возвращению Евдокаци из ссылки, узнали, что он бесследно исчез.

Аведик Евдокаци содержался в Марселе. Фериоль похитил его, не посоветовавшись с Людовиком XIV. Король, узнав о действиях маркиза, пришел в ярость. Евдокаци отправили из Марселя сначала в монастырь Мон-Сен-Мишель в Нормандии, а затем в Бастилию. Личность узника хранилась в тайне; его упрятали в надежную камеру, а на лицо надели железную маску. Надеясь обрести свободу и вернуться в Константинополь, патриарх принял католицизм; но французы не питали в отношении него никаких иллюзий. Через несколько лет они выпустили Аве-дика Евдокаци из Бастилии, но не позволили ему покинуть Париж. Летом 1711 года старик скончался.

Стоит усомниться в правдоподобности этой истории – но, как бы то ни было, дискриминация долгое время не затрагивала рядовое армянское население Порты. Американский политолог Гюнтер Леви не считает положение армян в Османской империи плохим либо угнетенным. По его словам, при системе миллетов[65], учрежденной Мехмедом II, армяне пользовались правами религиозной, культурной и социальной автономии. Многие армяне Ближнего Востока и Закавказья переселились в Стамбул, где работали торговцами, банкирами, ремесленниками и переводчиками. Султаны сотрудничали с армянами из других государств: например, Айвазовский дружил с Абдул-Азизом и Абдул-Хамидом II. Художник написал для Османской династии более 30 картин, за что был удостоен орденов и медалей.