Вспомнилось начало. Квартира, в которой он побывал вместе с непонятной троицей. Потом прыжок с крыши этого мальчишки. И Бурышкин с шаманкой… На кого направлено все это? Как ни крути, как ни мозгуй – именно на него. Но почему, почему?! В чем он провинился? А главное, перед кем? Довел до могилы Скуратова? И что с того? Ну, довел… Да и он-то тут при чем? Правда, был разговор в Чертанове с этим мужичком-уголовником. И деньги он дал. Деньги… Сто долларов… Разве за такую плату убивают?

– Чего притих? – спросила у Павла хозяйка. – Отойти, что ли, от страху не можешь?

– Я-то? Да нет… какой страх. Я сразу понял, что это розыгрыш.

– Ой ли?

– Да конечно. Слишком все просто. Лилька полураздетая привязана. Причем она сильно переигрывала. Потом эта комната с грязным тряпьем. Кто в ней живет? Работник ваш, что ли?

– Да как сказать… Разные. То один, то другой. Значит, говоришь, не испугался? Ай, молодец! Действительно, вел себя вполне достойно. Лицезрела. А вот другие… А впрочем, черт с ними.

– Скажите, Светлана, – неожиданно для себя спросил Павел, – а у вас случайно нет сестры?

– Двоюродная только… А что?

– Так просто. Мне кажется, я с ней встречался. Похожа на вас?

Однако хозяйка не стала развивать данную тему, а вместо этого спросила:

– Послушай, Пашенька, можно, я буду называть тебя именно так? Вот и хорошо. Послушай, дорогой, ты, помнится, в прошлый раз интересовался: можно ли человека угробить без физического насилия? Я тебе еще адрес дала. Ну и как, позволь спросить? Чем дело-то кончилось? Добился своего? Убрал с дороги помеху?

– Убрал, – нехотя отозвался Павел.

– Вот и замечательно. А сколько, если не секрет, заплатил за это… э-э… мероприятие?

– Сотню.

– Тысяч?

– Сто долларов.

– Ну, дорогой!.. Поздравляю! Это просто даром. Видать, человечек был больно ничтожен, если за такую смехотворную сумму на тот свет его отправили.

– Пьянь, – сообщил Павел.

– Тогда понятно. – Светлана Петровна усмехнулась. – Это правильно, за алкаша и деньги плевые.

– А вы сколько обычно платите?

Хозяйка, похоже, несколько смешалась:

– Я-то? Да как сказать… По правде, всего только один разок и прибегала к их услугам. Ну, тысчонку, там… Тоже, знаешь ли, фигурка небольшая была. Невзрачная. Под ногами путалась.

– А другие?

– Ну, не знаю. Ты бы сам и спросил. Мол, кто почем. – Она хохотнула, словно через силу.

– А к вам не является?

– Чего?!

– Жертва ваша… Она не приходит? Вы же сами рассказывали. Ну, в прошлый раз. Про подружку свою. Парнишка-то, который в нее влюблен был, а она, чтобы отвадить его, обратилась к колдовке. Ну та и извела… А потом он к ней являться стал. А вы не сподобились?

Светлана Петровна вроде задумалась, потом налила в бокал красного и залпом выпила.

– Не знаю, что и ответить, – после длительной паузы сообщила она. – Сказать, что не случалось, не могу. Появлялась. Были явления. Но быстро прекратились. Словно кто прибрал. – Она вновь наполнила бокал.

– Что вы все о разной чепухе тарахтите, – вступила в беседу Лилька, доселе только прислушивавшаяся к диалогу. – Какая разница! Что вы зацикливаетесь на этой тряхомуди? Приходит… Кто может приходить?! Мертвец, нежить… Ну и хрен с ним. Что он может? Попугает малость и отстанет.

– А ты откуда знаешь? – удивленно поинтересовался Павел.

– Какая разница! Давайте лучше выпьем.

– Нет. Постой, Лилька. Ты явно знаешь больше, чем нам тут впариваешь. Колись! Неужто и ты тоже?.. Говори давай.

– Что я должна говорить? – негромко спросила девушка и залпом допила свой стакан.

– А то! Задействована, не задействована. Знаешь, не знаешь. Пользовалась их услугами или нет?

– О чем ты, мальчик?

– Да о том! Нечего прикидываться. Выкладывай начистоту.

Лилька потупилась. Ее узкое личико сморщилось, словно она собиралась заплакать, и от этого вдруг приобрело черты обиженной мартышки.

Неожиданно в памяти всплыла невесть когда виданная старинная картинка: обезьянки, играющие в карты. Наряженные в камзолы, на головенках шляпы с перьями… И мордочки у всех лукаво-свирепые, словно не пустячной игрой они занимаются, а творят некий черный ритуал. А Лилька?.. Уж не замешана ли она в эту колдовскую муть?

Лилька чуть подняла голову и с явной иронией искоса взглянула на Павла. Глаза ее искрились лукавством.

А ведь точно! Вполне вероятно, именно она… Но что, что?!. Зачем это ей? Чего добивается? Ведь нельзя же просто так… из праздного интереса. Цель-то какая?

За столом повисло несколько напряженное молчание. Хозяйка цедила вино из бокала и расслабленно улыбалась. Лилька вертела пустой стакан и рассеянно смотрела перед собой, потом встала, томно потянулась.

– Ты чего? – недоуменно спросила Светлана Петровна.

– Засиделись мы, – равнодушно произнесла девушка. – Пора по домам.

– С какой стати?! Павлик?

– Да, наверное, – подтвердил Павел и тоже поднялся.

– А я думала, вы ночевать останетесь. Как, однако, странно. Может, вы обиделись на глупую выходку? Так я же шутя. От скуки, так сказать. Ну, хотите, извинюсь? Простите уж старую дуру.

– Все нормально, – отозвалась Лилька и направилась к выходу.

– Погоди, Лилечка! – взмолилась хозяйка. На Павла она даже не взглянула. – Постой, куда же ты? – Она вскочила и бросилась наперерез девушке, загородила арку проема.

«Вон кто тут главный, – кумекал Павел. – Лилька! А я так, с боку припека. Почему? Что их связывает? Эта пресыщенная дамочка, похоже, имеет на Лильку определенные виды. И только-то? Или тут еще какая-то интрига?»

Девушка остановилась, не то решая, что делать дальше, не то просто ломая комедию. Павел внимательно наблюдал за происходящим.

– Ну, останься, – умоляющим тоном взывала Светлана Петровна. – Куда ты сейчас? Время-то, время… Как до Москвы доберешься? Машина нужна… Такси. А где взять?

Лилька загадочно молчала и взирала на хозяйку своими шоколадными глазками.

– Я тебя прошу!.. Ну, хочешь, встану на колени? – Хозяйка неожиданно рухнула на пол и обхватила ноги Лильки.

Изумленный Павел не знал, что и подумать. Сцена эта казалась ему в высшей степени странной.

– Успокойся, – с легким пренебрежением произнесла Лилька.

– Ты моя богиня! – взывала Светлана Петровна. – Ты… ты!..

– Ну, хватит! Довольно дуру валять, – довольно строго одернула хозяйку девушка. – Раз так настаиваешь, так и быть – остаюсь.