Когда Козмо пришел на кухню, Айлия сидела за столом, курила и пила горячий чай. Другой стакан ожидал его. Оба молчали. Козмо попил чаю, закурил сигарету и только потом спросил:

— Когда ты встала?

— Три часа назад, — ответила она. — Я много думала.

— И что надумала?

— Сколько Дмитрий собирается заплатить тебе за бриллианты?

— Двадцать тысяч, — солгал он.

— Хорошо, — сказала она. — Отдай ему бриллианты. Просто так. Деньги мы оставим себе.

— Все?

— Нет, мы поделимся с Фарли и Олив. Договоримся с ними о самой выгодной для нас сделке. Потом уедем из Лос-Анджелеса. Например, в Сан-Франциско. Начнем сначала. Никакого оружия. Никаких смертей.

— Айлия, Дмитрий знает, сколько у нас денег. Разве ты не включала телевизор и не слышала об ограблении?

— Нет, — ответила она. — Не хочу больше слышать об этом.

— В новостях говорили, сколько мы похитили. Дмитрий потребует половину.

— Мы можем уехать из Лос-Анджелеса с пятьюдесятью тысячами долларов, даже если Фарли возьмет половину. Нам нельзя отдавать деньги Дмитрию. Мы отдадим бриллианты.

— Этого недостаточно. Он убьет нас, Айлия. Я знаю, что сейчас он злится, потому что я ему еще не позвонил. Знаю, что сейчас он очень злится.

— Мы уедем из Лос-Анджелеса.

— Он найдет нас в Сан-Франциско и убьет.

— Мы рискнем.

— Фарли с Олив не донесут о нас в полицию, если мы отдадим им деньги?

— Нет. Им нужны наркотики. Им нужны деньги на наркотики. Если они возьмут половину денег, они, как ты говоришь, окажутся повязаны с нами. Они ничего не смогут рассказать полиции. Подождем два, может быть, три дня. Я точно тебе говорю, что эти наркоманы не знают о «мазде» в гараже. А под дом они не полезут никогда в жизни. На два-три дня мы в безопасности. Переждем здесь.

— Айлия, мы можем оставить себе половину денег, а половину отдать Дмитрию. — Потом он чуть не проболтался о сделке с бриллиантами, сказав: — Думаю, я могу поторговаться с Дмитрием. Думаю, что мы сойдемся на тридцати пяти тысячах. У нас будет почти восемьдесят пять тысяч долларов, и мы останемся в Лос-Анджелесе. Если, конечно, ты позволишь убить наркоманов. Я знаю, как это сделать. Ты останешься в стороне. — Козмо хотел на этом закончить, но решил добавить постскриптум. — Пожалуйста, Айлия. Тебе ведь нравится здешняя жизнь. Нравится жить в Голливуде. Я прав?

Айлия встала и подошла к плите. Она долго стояла молча. Потом, не поворачиваясь, ответила:

— Хорошо, Козмо. Убей их. Но никогда не говори мне об этом. Никогда!

Юго-восточная часть Голливудского участка возле бульвара Санта-Моника и Уэстерн-авеню была территорией латиноамериканских банд, включая «Восемнадцатую улицу» и некоторых сальвадорцев из огромной банды «МС-13». «Белая ограда», одна из самых старых мексиканских банд, активно орудовала в окрестностях Голливудского бульвара и Уэстерн-авеню, а «Мексиканская мафия», она же «ММ», или «Эль Эрне», действовала то тут, то там, но считалась самой могущественной и могла даже руководить операциями из тюрем штата. В районе Голливуда не было черных банд наподобие «Калек» или «Крови», орудующих в юго-восточном Лос-Анджелесе, потому что здесь жило очень мало черных.

Уэсли Драбб получил эту важную для него информацию, когда ему позволили набраться нового опыта, направив на два дня в отдел по борьбе с бандами Голливудского участка. Но теперь, когда они ехали по Россмор-авеню, граничащей с Уилширским загородным клубом, его болтовня о бандах казалась до смешного неуместной и раздражала Нейта Вайса по прозвищу Голливуд.

Уэсли сказал:

— Калифорнийское управление исполнения наказаний считает, что «Эль Эрне» имеет примерно двести членов в тюремной системе.

— Что ты говоришь! — Нейт любовался роскошными многоквартирными домами и кондоминиумами по обеим сторонам его любимой улицы Лос-Анджелеса.

— Их обычно определяют по татуировке с изображением черной руки с буквой «М» на ладони. В тюрьме особого режима, Пеликан-Бэй, один из членов банды «ММ» имел в банке шестьдесят тысяч долларов, пока власти не заморозили его счет. Он проворачивал сделки из тюрьмы с самым строгим режимом!

— Надо же! — Нейт представил Кларка Гейбла в черном галстуке и Кэрол Ломбард в соболях: они улыбались привратнику, отправляясь кутить в город. Возможно, в «Кокосовую рощу».

Потом его мечты перекинулись на Трейси и Хэпберн, хотя он знал, что они никогда не жили на этой улице. Ну и что из того? Ведь он всего лишь фантазировал.

Уэсли продолжал:

— Бандиты делали заказы прямо из своих камер. Если ты «в шляпе» или тебе «открыт зеленый свет», это означает, что на тебя объявлена охота.

— Странно, — протянул Нейт. — В кино, если открыт зеленый свет, это означает, что тебе дается разрешение снимать картину. В Голливуде это означает, что ты живешь. В тюрьме — что ты умрешь. Странно.

Уэсли сказал:

— Мне говорили, что в Голливуде можно встретить гангстеров-азиатов из банд «Маленькие азиатские калеки» и «Азиатские мальчики-солдаты». Ты когда-нибудь с ними сталкивался?

— Не думаю, — сказал Нейт. — Я встречался с более законопослушными и более ранимыми выходцами из Юго-Восточной Азии, которые перережут тебе глотку, если только попробуешь назвать их азиатами.

— А название азиатской банды, которое мне нравится больше всего, — «Клуб маленьких волшебников», или «КМВ».

— Господи Иисусе! — воскликнул Нейт. — «КМВ» — это Канал музыкальных вестей! В мире не осталось ничего святого.

— Я слышал о судах, которые ограничивают поведение членов банд, но знаешь ли ты, что бандитам нужно лично вручить пространные юридические документы, объясняющие условия судебного запрета? Два или три члена банды, собравшиеся вместе, уже нарушают судебный запрет, и даже хранение и использование сотового телефона может считаться нарушением. Ты можешь себе представить?

— Если хочешь знать мое мнение, — заявил Нейт, — хранение сотового телефона лицом женского пола, которое пытается вести автомобиль, тоже должно считаться преступлением.

— В следующий раз я буду изучать татуировки, разговаривать с членами банд и узнавать о войнах между бандами.

— У нас появился начинающий «крот»? — спросил Нейт, зевая. — Может, попросишь о переводе, Уэсли? Например, на Семьдесят седьмую улицу или в Юго-Восточный участок, где люди держат дома ракетные установки для личной защиты?

— Когда меня отправили в Голливуд, мне сказали, что это хороший участок, где часто случаются мелкие преступления. Наверное, скоро мне захочется перевестись в хороший участок, где часто случаются серьезные преступления. Я слышал, что до декретного соглашения на автобусе спецназа Рампартского участка имелась надпись: «Мы устрашаем тех, кто устрашает других». Представь, каково было работать в бригаде по борьбе с бандитизмом.