– Да, там полная выкладка. Как вы понимаете, без решения начальства ход этим документам не дадут, а они очень нужны тем ребятам, что должны скоро отправляться за линию фронта. Пять дней подготовки, и то в плюс, они хоть будут знать, что делать, как себя вести… Вот тут аналитическая справка капитана госбезопасности Немцова о будущем ходе войны. Часть записей пострадала, мне пришлось переписывать их своей рукой, как вы видите.

– Согласен, документы очень интересны, – кивнул Ложин. – Я их забираю. Наши эксперты их проверят, сделают выводы. После чего документы будут отправлены в Москву. Это все, что я смогу сделать. Разве что только поторопить их с проверкой. Так что максимум дня через три спецпочтой эти материалы будут в Москве.

Ложин быстро написал на двух бланках акты о передаче ему этих документов, один оставил мне, предварительно велев расписаться в обоих в трех местах, другой забрал вместе с вымученными из моей памяти материалами.

После того как он поспешно ушел, за меня взялся капитан. С ним мы просидели почти пару часов, даже секретаря вызывали, которая, стуча по клавишам пишущей машинки, записывала за мной свидетельские показания об уничтожении нацистами луцкого отдела. Оказалось, об этом уже знали от армейцев и особых отделов частей, но я первый явившийся очевидец.

Также я отдал все те документы, что были мной захвачены: уничтоженных мотоциклистов, двух немцев… Только не было документов ефрейтора, которого я отдал мотострелкам – пришлось передать вместе с ним, но от них я бумагу за него получил. Потом два фальшивых удостоверения диверсанта и удостоверение секретаря Немцова. Все это было описано и опечатано в конверте вместе с показаниями. Их должны были передать дальше, дежурный по управлению просто снял с меня свидетельские показания.

– Вот и все, – сообщил капитан, убирая пакет в сейф. – У тебя какие планы?

– Посещу санчасть тут у вас, перевязку надо сделать. Потом на квартиру, и через пару дней в Москву поеду.

– Почему тут не хочешь задержаться?

– Потому что я читал аналитическую справку Немцова и полностью с ним согласен. Немцы возьмут Киев ближе к сентябрю. Где-то в то время.

– Что же вы все за паникеры такие? – вздохнул капитан и, закурив, подошел к форточке, выпуская дым наружу. – У нас там УРы, обломают немцы о них зубы.

– Вы, может, товарищ капитан, что-то не знаете, но я проезжал эти УРы. Пустые они, даже пушек нет. Если вы надеетесь, что болота немцев задержат, так я вас разочарую: высохли они, и пройдут немцы по ним аки посуху, обойдя УРы. Не-е, я в Москву, там надежнее. Подлечусь и буду немцев крошить, благо опыта набрался.

– Ну смотри. Только о захвате Киева никому, не так поймут и побить могут.

– Да не дурак, понял уже. Вам бы тоже не сказал, но вижу, что вы адекватный человек и поймете разницу между констатацией факта и паникой. Так что советую поберечься.

– Да иди уже. Врачу позвонить, предупредить? – предложил он.

– Дежурный уже предупредил.

– Санчасть у нас на первом этаже, по коридору налево, в конце.

– Хорошо, спасибо. Да, кстати, а как обстановка на фронтах?

– Держим, контратакуем, – спокойно ответил капитан.

Оставив капитана задумчиво курить у окна, я вышел в коридор и, поправив косынку, направился к лестнице. Может, и зря я так вот пропыленный с дороги пришел сюда, но переодеваться мне было недосуг. Только и успел, что умыться и слегка отряхнуться. Мне требовалось сделать свое дело, и можно со спокойной душой отправляться в Москву.

В санчасти, пока хмурый врач довольно ловко разматывал мне повязку, я размышлял, обдумывая свое решение выдать историю первого года войны за аналитическую справку погибшего на рабочем месте Немцова. Зря я это сделал или нет? Поможет ли это?

– Ой! – воскликнул я, когда врач рывком оторвал повязку. Почти сразу у меня вырвалось: – Вы что, намочить ее не можете?! Это же не трудно!

– Инфекция, юноша, инфекция.

– Но в госпитале мне спокойно мочили, и она отходила, легко давая разматывать бинты и снять тампоны. Ни про какую инфекцию они и не слышали. Какие-то препараты намешали и используют.

– Да? – заинтересовался врач. – А какие, не помните?

– Это вы должны знать!.. – возмутился я. – А так помню. Слышал.

– Прелестно, просто прелестно, – забормотал врач, разглядывая раны на груди и спине. – Заживление идет хорошо, покраснений и осложнений нет… Так что там за раствор?

– Вроде перекись водорода и физраствор. Я только пропорций не знаю. Намочили повязку и легко размотали бинты. Ничего не болело, а с вами у меня раны ноют. Вот зачем по живому драть было?!

– Ну ты же мужчина, должен терпеть.

– Должен, – согласился я. – Но это на пытки похоже. Если бы я не видел вон там, на полке, пузырек с перекисью, то подумал бы, что вы специально до крови отрывали бинты, – немного успокаиваясь, пробурчал я.

– Мог бы, но об этом способе я был не в курсе, уж извините за мое незнание. Теперь попробую.

Все это не было мной разыграно. Меня с момента ранения перевязывали трое врачей, и двое из них рвали так же, как этот вивисектор из конторы, и только один смочил и спокойно размотал. Значит, известен этот способ, почему его все врачи не используют? Перекись им, что ли, жалко?

Не очень искренне поблагодарив врача, я с помощью медсестры натянул рубаху на белоснежные бинты – мои старые, серые и темные от крови, полетели в ведро – после чего направился к выходу. Все, в управлении меня ничто не держало. Показав сменившемуся дежурному пропуск, я вышел наружу и, посмотрев на часы, искренне удивился. В управлении я находился порядка четырех часов. Вот это да, поработал так поработал. Семен сразу меня заметил и замахал руками, бегом приближаясь.

– Долго ты, – сказал он, подойдя.

– Работа, Семен, работа, – пояснил я и сказал: – Поехали обратно. Я устал, хочу есть и спать.

* * *

– Это Москва, да? – спросила Ольга, появившись у меня над плечом.

Она спала в повозке сзади, но возглас Али, что сидела рядом со мной, похоже, ее разбудил.

– Да, это она, – ответил я и стегнул Красавца по крупу, чтобы он двигался шустрее. Время было четыре дня, а нам еще требовалось найти место для ночевки, причем со всей животиной и имуществом.

– А почему мы вчера к ней не подъехали? – продолжила допытываться Ольга.

– Потому что мы ехали со стороны Киева. Там посты и усиленные проверки. А за сегодняшний день мы объехали город и теперь въезжаем в него с другой стороны, где можем без проблем попасть в столицу. К тому же тут частные районы, найти постой, для того чтобы переночевать, гораздо легче, – терпеливо объяснял я сестренке. – Кстати, я почему-то постов не вижу. Может, меня зрение обманывает?

– Так их и нет. Вон, дорога в город уходит. Три машины едут и телеги, – сообщила привставшая Ольга.