не по решению Бога, другие невозможны, третьи, наконец, необходимы и что всемогущество Бога имеет отношение лишь к возможным вещам. Но мы уже показали, что все безусловно зависит от Бога, и потому говорю, что Бог всемогущ. Но, поняв, что Бог предрешил некоторые вещи по чистой свободе своей воли и что он неизменяем, мы говорим, что Бог ничего не может сделать против своих решений, это невозможно только потому, что не согласуется с совершенством Бога.

Все необходимо по решению Бога, а не так, что одно необходимо само по себе, а другое – по его решению. Кто-нибудь, может быть, возразит, что мы находим необходимое только тогда, когда имеем в виду решение Бога, а противоположное тогда, когда не имеем его в виду, например что Иосия сжег кости идолопоклонников на алтаре Иеровоама. Обращая внимание лишь на волю Иосии, мы считаем это дело возможным и никоим образом не можем признать его необходимым, разве если пророк предсказал это по решению Бога. Напротив, равенство трех углов треугольника двум прямым очевидно само по себе. Но люди по своему неведению измышляют различия в вещах. Ибо, если бы люди ясно познали весь порядок Природы (totus ordo Naturae), они нашли бы все так же необходимым, как все то, чему учит математика. Но так как это превосходит человеческое разумение, нечто мы считаем возможным, а не необходимым. Поэтому надо сказать, что либо Бог ничего не может, так как на самом деле все необходимо; либо что Бог может все и что необходимость, находимая нами в вещах, происходит лишь из решения Бога.

Если бы Бог создал другую Природу Вещей, он должен был бы дать нам и другой разум. Если же спросят теперь, что если бы Бог решил иначе и сделал ложным то, что теперь истинно, то мы не признали бы это единственно истинным. На это я отвечу: конечно, если бы Бог оставил нам данную теперь природу. Но и тогда он мог бы, если бы захотел, дать нам такую природу, как он это сделал теперь, благодаря которой мы познаем природу и законы вещей, как они определены Богом; а в виду правдивости Бога он должен был это сделать. Это очевидно также из того, что мы выше сказали, именно: что вся сотворенная природа есть единое существо. Отсюда следует, что человек есть часть природы, связанная с остальными. Из простоты же Божественного решения следовало бы, что, если бы Бог создал вещи иначе, он одновременно устроил бы нашу природу таким образом, что мы познавали бы вещи так, как Бог сотворил их. Поэтому мы хотели бы удержать установленное философами различение в могуществе Бога, но мы должны изложить его иначе.

Сколько степеней в могуществе Бога. Поэтому мы делим мощь Бога на упорядоченную и абсолютную.

Что такое абсолютная, упорядоченная, обыкновенная и чрезвычайная мощь. Абсолютной мы называем мощь Бога, когда рассматриваем его всемогущество независимо от его решений; упорядоченной – когда имеем в виду эти решения. Затем есть обыкновенная и чрезвычайная мощь Бога. Обыкновенная сохраняет мир в известном порядке; чрезвычайная – та, когда Бог творит нечто вне порядка природы, например чудеса, как речь ослицы, явление ангелов и т. п. Но в этом можно очень усомниться, так как, по-видимому, бо́льшим чудом является, если Бог управляет миром в одном и том же твердом и неизменном порядке, чем если бы он отменял законы ради глупости людей. Ведь он сам установил их как наилучшие для природы, причем единственно по своей свободе (что может оспаривать только совершенно ослепленный). Но решение этого вопроса мы предоставляем теологам.

Наконец, мы оставляем в стороне другие вопросы, обыкновенно выставляемые относительно могущества Бога, как то: распространяется ли эта мощь также на прошедшее; мог ли Бог сделать лучше сделанное им; мог ли он сделать больше, чем сделал. Все эти вопросы могут быть легко разрешены на основании вышеизложенного.

Глава X

О творении

Выше мы уже установили, что Бог есть творец всех вещей; здесь мы попытаемся объяснить, что следует разуметь под творением; затем мы по возможности исследуем, чему обыкновенно учат относительно творения. Начнем с первого.

Что такое творение. Мы говорим: творение есть деятельность, при которой не вступают никакие причины, кроме действующей, или сотворенная вещь есть та, которая для существования не предполагает ничего, кроме Бога.

Обычное определение творения отвергается. Здесь надо заметить: 1) мы избегаем слов, обыкновенно употребляемых философами, именно из ничего (ex nihilo), как будто ничто есть материя, из которой были произведены вещи. Так говорят потому, что существует привычка, когда речь идет о возникновении вещей, предполагать, что до вещей существует нечто, из чего они возникают, почему и не могли также при творении выпустить эту частицу из. То же случилось с ними и относительно материи, именно: видя, что все тела находятся в каком-нибудь месте и окружены другими телами, они спрашивали себя, где же находится вся материя, и отвечали: в воображаемом пространстве. Отсюда несомненно, что они рассматривали ничто не как отрицание всякой реальности, но представляли или воображали его чем-то действительным.

Объяснение принятого определения. 2) Я говорю, что, кроме действующей причины, в творении не вступают никакие другие. Я мог бы сказать, что творение отрицает или исключает все другие причины, кроме действующей. Но я предпочел слово вступают, чтобы не отвечать тем, которые спрашивают, не поставил ли себе Бог при творении какой-либо цели, ради которой он создал вещи. Далее, для лучшего объяснения вещи я прибавил второе определение, именно: что сотворенная вещь не предполагает ничего, кроме Бога. Ибо если Бог поставил себе какую-либо цель, то она находится не вне Бога, так как вне Бога нет ничего, чем бы он был побужден к деятельности.

Акциденции и модусы не создаются. 3) Из этого определения достаточно ясно, что нет творения акциденций и модусов, так как, кроме Бога, они предполагают еще сотворенную субстанцию.

До творения не было ни времени, ни длительности. 4) Наконец, мы не можем себе представить до творения никакого времени и никакой длительности. Время и длительность начались вместе с вещами, ибо время есть мера длительности или же, скорее, только модус мышления. Поэтому оно предполагает не только какую-либо сотворенную вещь, но главным образом мыслящих людей. Длительность же прекращается, когда прекращается бытие сотворенных вещей, и она начинается, когда начинают существовать сотворенные вещи. Я говорю: сотворенные вещи, так как Богу не присуща никакая длительность, но только вечность, как выше уже достаточно очевидно доказано нами. Поэтому сотворенные вещи должны предшествовать