Даже с точки зрения Визнера, не любившего признавать собственные поражения, Париж был «проигран» русским. Причем Визнера не устроил тон «контрконгресса» – он был слишком левым и слишком «нейтралистским». То есть участники «форума» хотя и критиковали СССР, но воздерживались от славословий в адрес США. Мало того – на деньги Визнера досталось и самим американцам. Так, Оффи констатировал, что группа вокруг журнала «Франтирер» – антиамериканская по сути. Визнер, который уже провозгласил «контрконгресс» «маленьким Деминформом»[235], выразил опасение, что он превратится в «сборище козлов и обезьян, чье фиглярство полностью дискредитирует работу и заявления серьезных и ответственных либералов»[236].

Хук признал, что французская общественность (а Париж тогда считался центром если не мировой, то европейской культуры) «контрконгресс» проигнорировала. Французы по-прежнему невысоко оценивали американскую культуру, и Хук вернулся к теме «перевоспитания дикарей»: «Информационное перевоспитание французской публики кажется мне самой фундаментальной и самой срочной задачей американской демократической политики во Франции…»[237]

И англичане и американцы чувствовали, что в противостоянии с СССР им не хватает идеологии, позитивного «мессиджа». Было принято решение бороться с коммунистами руками бывших коммунистов, «осознавших» губительность сталинизма. Мол, социализм в принципе неплох (так тогда в Европе думало большинство интеллектуалов), но Сталин извратил его и в СССР никакого социализма нет и в помине.

Собственно, здесь ЦРУ всего лишь воскресило взгляды Троцкого 30-х годов. Но 1949 год казался для ренессанса «левой антисталинской политики» очень подходящим. Сталин поссорился с Тито, в социалистических странах шли показательные процессы против «национальных» коммунистов, не желавших подчиниться диктату Москвы. В этих условиях надо было срочно вовлечь в пропагандистскую войну известных антисоветских деятелей левого толка.

ЦРУ сделало главную ставку на Артура Кестлера.

Кестлер родился в Будапеште 5 сентября 1905 года. В 1920 году его семья переехала в Вену, и там он поступил в политехнический университет. Поначалу Кестлер слыл сионистом, причем ярым, и в 1925 году перед окончанием университета он неожиданно решил уехать в Палестину, сжег свою зачетную книжку и прибыл на Землю обетованную в 1926 году. Там до 1929 года он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна, а в 1929–1930 годах работал в Париже.

В 1931 году Кестлер переехал в Берлин, где стал научным редактором газеты «Фоссише Цайтунг». В том же году он совершил на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. Он также увлекся коммунистической идеологией и в декабре 1931 года вступил в КПГ.

В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе. В сентябре 1933 года, после прихода Гитлера к власти, Кестлер вернулся в Париж, где писал антифашисткие пропагандистские статьи. Во время гражданской войны в Испании он дважды посетил эту страну. В 1937 году, во время второго посещения, он был арестован франкистами и приговорен к смертной казни по обвинению в шпионаже. Кестлер провел пять месяцев в камере смертников в Малаге (наблюдая массовые расстрелы республиканцев) и затем был обменян на жену франкистского летчика-аса.

В 1938 году в связи с показательными процессами в Советском Союзе Кестлер вышел из компартии. После начала Второй мировой войны он был интернирован французскими властями и был освобожден лишь в начале 1940 года. После этого Кестлер вступил в Иностранный легион, эвакуировался с ним в Северную Африку, дезертировал, добрался в Лиссабон, а оттуда вылетел на самолете в Великобританию, где провел шесть недель в тюрьме за незаконный въезд в страну.

После освобождения он поступил добровольцем в британскую армию и попал в саперную часть. Раз в неделю он приезжал в Лондон для участия в пропагандистских радиопередачах на немецком языке, писал листовки для немецких солдат, выступал с лекциями о природе тоталитаризма. Он также дежурил по ночам во время воздушных тревог и водил санитарную машину.

В 1940 году Кестлер опубликовал в Великобритании свой самый известный роман «Слепящая тьма» («Darkness at Noon»), в котором критически описывал советскую действительность.

На ниве политической пропаганды Кестлер подвизался с 1942 года, когда поступил в распоряжение британского министерства информации, для которого писал памфлеты и сценарии документальных фильмов, выступал на Би-Би-Си.

После войны (в 1948 году) на деньги IRD в Европе было распространено более 50 тысяч экземпляров «Слепящей тьмы». Французская компартия в ответ попыталась скупить все книги во Франции. В феврале 1948 года англичане оплатили Кестлеру тур с лекциями по США. На корабле Кестлер столкнулся с Джоном Фостером Даллесом, и они обсуждали необходимость активизации антикоммунистической пропаганды. В марте Кестлер встретился в Нью-Йорке с Донованом[238], и они понравились друг другу, так как «Дикий Билл» считал психологическую войну крайне важной. Кестлер записал в своем дневнике: «обсуждали потребность в психологической войне»[239].

Кестлер с энтузиазмом вопринял идею организации антисоветской пропаганды силами «некоммунистических левых». В этом его поддержал Ричард Кросман, возглавлявший во время войны немецкий отдел Органа по психологической войне (Psychological Warfare Executive, PWE)[240]. Кросман в августе 1948 года привлек к «левому проекту» самого видного американского специалиста по психологической войне Чарльза Дугласа Джексона[241].