«Везите новых гномов», – скомандовал он, а сам пришпорил коня и въехал во двор.

Впечатление тот производил удручающее: обугленные сооружения, залитая кровью и грязью брусчатка, горы трупов, отрубленные и обугленные части тел. В центре, окруженный стеной обожженных трупов гоблинов, неестественно перекрутив свое змеиное туловище, лежал аспид. Немало стражников погибло от горячего пара, извергавшегося из его рта, немало яда выпустил он в тела врагов, но пришел и его конец. Кажется, из освобожденных узников Арены в живых остались лишь крылатые создания, и то не все.

Прежде чем войти в башню, сын Глойфрида еще раз посмотрел в палантир. Псиглавцы приблизились к мавзолею вплотную, и битва шла вовсю: полулюди и Орден пытались достать магов Хаоса. Иногда это удавалось: с десяток альвов в черных одеждах уже никогда не поднимутся с земли. С другой стороны тоже были убитые, но основные потери пришлись на штурмовой отряд, маги же держались, лишь один обмяк, пронзенный ледяной иглой.

По плану Халт должен был появиться позже, когда псиглавцы ворвутся в мавзолей, но многое уже давно пошло не так. Он вошел.

– Рано! – рявкнула Ванда, заметив его.

– Я помогу им…

– Куда, идиот?! Не смей! Все испортишь!

Как ни гнал адреналин вперед, в бой, – тан остановился. Старухе сейчас видней, что делать. Халт замер, наблюдая за прорывом.

Оставшиеся в живых альвы использовали, кажется, весь арсенал заклятий, но толку почти не было: объединенные силы Ордена держали защиту, отражая заклинания. Силы оказались равны: и те и другие маги выкладывались полностью, изощряясь в дожде из скорпионов или огненной сети. Черносолнцевцы нападали, не останавливаясь ни на секунду, хединиты отбивались, не имея возможности вздохнуть; это была ничья… Но на стороне Хедина сражались еще и псиглавцы. Заклинание смолы наконец иссякло, и воздух стал нормальным. Псиглавцы двинулись с обычной скоростью. Рраз! И под ударами тяжелых секир головы магов с заостренными ушами покатились по земле. Два! И оставшиеся попытались снова наложить заклинание смолы, но для этого пришлось ослабить атаки на Орден, чем тот и воспользовался. На альвов пролился дождь из тонких, но прочных, как сталь, игл. Кто-то попробовал закрыться магическим щитом, но что такое магический щит для немагической секиры? Она лишь затормозилась, и Халт, как в замедленной съемке, увидел, как темно-красная кровь брызжет во все стороны оттуда, где раньше была шея.

В зале не осталось ни одного черносолнцевца, и все бросились к двери мавзолея. Трехэтажное серебристое здание, построенное из камня и слоновой кости, казалось произведением искусства. Первый этаж, без окон, лишь с одной дверью, облицован черным мрамором. Со слов Огая Халт знал: именно там находится кокон с магом Брандея. Внутри лестница ведет на второй этаж: полностью открытую балюстраду с колоннами, и на третий, закрытый. Именно там в специальном углублении должен быть установлен черный шар. И сам мавзолей, и артефакт устроены так, чтобы трансформировать накопленную энергию, вскрыв кокон. Правда, оставалась вероятность того, что черный шар спрятан где-то в другом месте.

Пока тан рассматривал здание, маги Ордена сплели защитную сеть перед штурмовым отрядом: в том, что внутри ждет ловушка, не сомневался никто.

– Вода есть? – разлепив потрескавшиеся губы, спросила Ванда. Халт покачал головой и мысленно выругался. Старуха еле держалась на ногах, глаза ввалились, лицо напоминало тысячелетний выбеленный пергамент. Да и остальные маги выглядели не намного лучше. Они держались исключительно на силе воли и чувстве долга: понимали, что если сейчас дадут слабину, то это конец.

– Хаф, тван, дзау! – рявкнул предводитель псиглавцев, и те бросились в открытую магами дверь.

Их действительно ждали, вот только альвы, видимо, не общались с только что убитыми товарищами и не знали, с кем имеют дело. В теории идея была хороша: повесить перед входом заклинание замедления, и после того, как отряд в полном составе в него попадет, уничтожить всех сразу, после чего заняться Орденом. Но практика, как это регулярно случается, разошлась с теорией. Псиглавцы замедлились, но и оставшейся скорости им хватило на то, чтобы расправиться с частью альвов. Остальные спешно ретировались.

Дымчатый, почти непрозрачный кокон надежно защищал своего хозяина, ставшего пленником. Ни мечи какой угодно стали, ни заклятия какой угодно силы не могли его разбить. Для этого использовалась магия Хаоса, напитанная огромной силой, и именно этого сейчас старался не допустить потомок Хагена. Он наклонился, уткнувшись лбом в кокон. Тот оказался твердым, прохладным и гладким, будто стекло. Поначалу сквозь него ничего нельзя было рассмотреть, но, приглядевшись, Халт заметил существо. Определенно это была альвийка, и она смотрела на него! В этом взгляде не было ни страха, ни любопытства, ни мольбы. Он говорил: я обязательно освобожусь и доберусь до тебя. Тан отшатнулся. Возникло желание крикнуть: ты будешь гнить там вечно! Но ему тут же стало стыдно за глупое мальчишество. Он лишь покрепче сжал Бараз и побежал вверх по лестнице. Аннет держалась рядом, так ловко орудуя мечом, будто именно ее отец с детства учил воевать.

На втором этаже Халт влетел в кровавое месиво. Черносолнцевцы поняли, с кем им приходится сражаться, и сменили арсенал заклинаний. Теперь в ход шли не эфемерные «смола», «заморозка» или «удушение», а простые и действенные огнешары и аметистовые молнии. Одной такой молнии хватило бы, чтобы превратить человека в обугленный кусок мяса, по псиглавцем же били двумя и тремя сразу, а затем еще и еще. Магия их брала не сразу, но ожогов все прибавлялось. Один за другим, завывая, падали бойцы, воняло паленой шерстью и чем-то тошнотворно сладковатым. Альвы и гоблины все прибывали и прибывали.

«Флип, как дела у портала?»

«Портал отбит. Из него выходят гоблины».

Тан понял, что им не выстоять. От магов Ордена осталась половина, от штурмового отряда – еще меньше, а гоблинов с каждой минутой становилось все больше. Нужно срочно добраться до артефакта!

– Останься тут! – приказал он медноволосой, а сам, отмахиваясь от гоблинов Баразом, прячась за колоннами, лавируя между бойцами, поднялся по лестнице на третий этаж. Там тоже шел бой. От лязга оружия, стонов, ругани и крови уже мутило, но сейчас это играло на руку: в угаре на Халта не обращали внимания.

Черный шар в противоположном конце зала охранял высокий, худощавый, с бледной кожей, на фоне которой черные глаза и волосы казались сверкающими, альв. По альвийским меркам – довольно молодой, он казался наглым ощерившимся волком. Но тан предпочел бы сразиться без оружия один на один со стаей волков, чем с альвом, владеющим магией.

– Драга, слышишь меня? – негромко спросил он в палантир.

– Да.

– Ванду и Мадраса срочно ко мне.

Черный шар лежал, наполовину утопленный в пол; его нижняя часть свисала с потолка второго этажа, направленная на кокон. Даже слабых магических способностей сына Глойфрида хватило, чтобы рассмотреть сложные узоры заклинаний, окутывающих артефакт, которые плели не один день.