Майк, как всегда, соображал быстрее. Он чуть слышно шепнул ей на ухо:

– Если я вдруг исчезну, постарайся занять его разговором.

Ди мгновенно оправилась от изумления и подошла к столику нового знакомого.

– Странно, что вы здесь задержались, – сказала она как можно более дружелюбным тоном.

– Я тоже, признаться, удивлен. – Мужчина поднялся им навстречу. – Не желаете присоединиться ко мне?

Теперь они сидели за столиком втроем.

– Что будете пить? – спросил мужчина.

– Думаю, теперь моя очередь, – вмешался Майк и повернулся к стойке бара. – Два виски и пиво, пожалуйста.

– Между прочим, меня зовут Липси.

– Я Майкл Арнас, а это – Ди Слейн.

– Рад нашему формальному знакомству. – В глазах Липси мелькнули странные огоньки при упоминании фамилии Арнас.

В это время в бар вошел молодой мужчина и сразу посмотрел в сторону их столика. После небольшого замешательства он сказал:

– Я заметил английские номера на машине у бара. Позволите подсесть к вам?

Когда опять последовала церемония взаимных представлений, вновь прибывший назвал себя:

– Я Джулиан Блэк. Как необычно встретить стольких англичан сразу в столь небольшом и уединенном месте!

Липси улыбнулся:

– Двое моих друзей разыскивают тут некий потерянный шедевр живописи, – со снисходительной интонацией произнес он.

– Значит, вы – Ди Слейн, – сказал Блэк, обращаясь к девушке. – Я веду поиски той же картины.

У Майка лопнуло терпение, и он вмешался в разговор:

– Уважаемый мистер Липси тоже здесь из-за картины, хотя он единственный, кто не хочет в этом признаться. – Липси открыл рот, чтобы возразить, но Майк не дал ему такой возможности. – Однако вы оба опоздали. Картина уже у меня. Лежит в багажнике моей машины. Не желаете ли взглянуть на нее?

Не дожидаясь ответа, он встал из-за стола и вышел из бара. Ди с трудом скрыла, насколько его слова ошеломили ее, но вспомнила полученные инструкции.

– Вот так дела! – воскликнул Липси.

– Но скажите же мне одно, – недоуменно спросила Ди. – Я лишь по чистой случайности напала на след этой картины. Каким же образом узнали о ней вы оба?

– Буду с вами честен до конца, – ответил Блэк. – Вы отправили открытку нашей общей знакомой Сэмми Уинакр, и я видел ее. Как раз сейчас я собираюсь открыть собственную художественную галерею, а потому не смог справиться с искушением попытаться отыскать шедевр.

Ди повернулась к Липси.

– Тогда, стало быть, это вас отправил на поиски мой дядюшка?

– Уверяю вас, – возразил тот, – что вы ошибаетесь. Я всего лишь по воле случая встретил в Париже одного старика, рассказавшего мне о картине. Думаю, вам тоже поведал о ней именно он.

Из глубины дома донесся зов, и бармен пошел узнать, что могло понадобиться его жене.

Ди мучительно гадала, чем сейчас был занят Майк и каков его план, но старалась не дать разговору за столом угаснуть.

– Но старик отправил меня всего лишь в Ливорно, – сказала она после продолжительной паузы.

– Меня тоже, – кивнул Липси. – А потому все, что мне оставалось делать потом, это следовать за вами в надежде опередить в последний момент. Но, как видно, я все же опоздал.

– Воистину.

На пороге открывшейся двери стоял Майк. Ди снова оказалась повергнута в полнейшее недоумение, увидев, что он вернулся, держа под мышкой картину.

Он водрузил полотно на стол.

– Вот этот холст, джентльмены, – сказал Майк. – Тот потерянный шедевр, за которым вы проделали столь долгий путь.

Все присутствующие в немом изумлении разглядывали картину.

Молчание нарушил Липси:

– И как вы планируете поступить, мистер Арнас?

– Я продам картину одному из вас, – ответил Майк. – А поскольку вы едва не увели ее у меня из-под носа, то вам будет сделано более чем выгодное предложение.

– Продолжайте, – попросил Блэк.

– Проблема в том, что картину необходимо еще скрытно вывезти из страны. Власти Италии не разрешают несанкционированный экспорт художественных ценностей, а если мы за таким разрешением обратимся, столь ценную вещь попытаются у нас конфисковать. Я берусь доставить картину в Лондон. Это будет означать с моей стороны нарушение законов сразу двух государств, поскольку ввоз в Великобританию тоже окажется нелегальным. Чтобы иметь потом на руках хоть какой-то оправдательный документ, я попрошу того из вас, кто предложит большую сумму, выдать расписку, что деньги были уплачены мне в погашение карточного долга.

– А почему бы вам не продать картину прямо здесь? – спросил Блэк.

– Цены на произведения искусства в Лондоне намного выше, – с широкой улыбкой объяснил Майк и снял полотно со стола. – Мой телефон вы найдете в любом справочнике. До встречи в Лондоне, джентльмены.

Когда синий «Мерседес» отъехал от бара и направился в сторону Римини, Ди спросила:

– Как, черт возьми, тебе удалось это провернуть?

– Я просто зашел в дом с черного хода и поговорил с женой хозяина, – рассказал Майк. – Прямо спросил ее, не здесь ли жил в свое время Даниелли, и она ответила утвердительно. Тогда я поинтересовался, не оставил ли он каких-нибудь картин, и жена показала мне эту. «За сколько вы готовы продать ее?» – спросил я. Именно в тот момент она позвала мужа, чтобы посоветоваться с ним. Он запросил примерный эквивалент ста фунтов.

– Бог ты мой! – воскликнула Ди.

– Не тревожься за мое материальное положение, – усмехнулся Майк. – Я сбил цену до восьмидесяти.

Ди открыла глаза.

– А все дальнейшее оказалось легко, – произнесла она. – Никаких проблем на таможнях. Фальсификаторы быстро изготовили для нас две точные копии картины, а Липси и Блэк оба выложили по пятьдесят тысяч фунтов. Якобы задолжав нам за игорным столом. Причем меня нисколько не грызет совесть по поводу обмана этих скользких типов. Они бы поступили с нами точно так же, не раздумывая. Особенно это касается Липси. Я все еще убеждена: его нанял мой дядя Чарльз.

– М-м-м, – Майк наслаждался ароматом духов Ди. – Занималась сегодня диссертацией?

– Нет. И знаешь, не думаю, что вообще когда-нибудь напишу ее.

Он поднял голову, чтобы удивленно посмотреть на Ди.

– Но почему?