Он взял в руки мобильник, который обнаружил в кармане Джонатана, вынул аккумулятор и зашвырнул его в угол. Потом знаком велел Джонатану сесть, и тот рухнул на диван, словно эпилептик, охваченный внезапным припадком.

— Чего вы хотите? — только и смог он выговорить.

— Поговорить.

— О чем?

Поль улыбнулся, спокойно взял восьмиугольный табурет, сбросил с него какой-то хлам и сел напротив Джонатана.

— Расслабься. Мы не собираемся причинять тебе боль.

Что-то похожее он говорил пациентам. Так, после пальпации опрос. Консультация продолжается.

— Кто вы вообще такие? — пробурчал Джонатан.

Спокойствие собеседника в какой-то мере приободрило его. Джонатан выпрямил спину и злобно уставился на Керри.

— А вы уверены, что имеете право вот так вторгаться в чужое жилище? Вы легавые или как? У вас есть жетон и удостоверение?

— Допустим, что мы доктора, пришедшие посмотреть, что у тебя в организме не так.

Джонатан презрительно пожал плечами, но тон и спокойная уверенность Поля не позволяли просто отмахнуться от его слов.

— Ты был активистом «Одной планеты», когда жил в Штатах?

— Это что, преступление?

— Почему ты вернулся во Францию?

— Кончилась стажировка. Вы из ФБР?

Джонатан разглядывал Поля и по акценту американца силился понять, из какого он штата. Он отчаянно хотел знать, что же все-таки происходит, и найти какую-то точку опоры, но главное — попытаться расположить к себе собеседника, а уж потом, используя связи родителей, и надавить на него.

— Мы хотим, чтобы ты рассказал о Теде Хэрроу.

— Не знаю такого.

— А «новых хищников»?

— Тоже.

Во времена работы на ЦРУ Поль бы повел допрос Джонатана не так. Он бы немедленно «поставил его на место» и продемонстрировал всю серьезность ситуации при помощи пары хорошо рассчитанных ударов. Но теперь он стал врачом и прекрасно знал, что при пальпации брюшной полости надо начинать с наименее чувствительных участков, а при болезненной реакции не пережимать, искать в другом месте и медленно возвращаться к цели.

— Ты сохранил связи с Сиэтлом?

— Никаких.

— Почему, вернувшись во Францию, ты записался в «Зеленый мир»?

— Чтобы бороться. Вас удивляет, что кто-то еще может во что-то верить?

Теперь Джонатан совершенно пришел в себя. Он даже выгнул спину и выпятил грудь. Непокорная белая прядь торчала над его лбом словно петушиный гребень. В его позе и выражении лица сквозили надменность и стыд человека, только что обнаружившего свою слабость.

— Где сейчас Жюльетта? — спросил Поль.

Было ясно, что Джонатан не готов к такой прямой постановке вопроса. Он заморгал.

— Что еще за Жюльетта?

Керри, все еще сидевшая спиной к двери, покачала ногой и тронула свое оружие. Джонатан дернулся и повернулся к ней. То ли он неправильно понял ее жест, то ли сообразил, что его линия защиты никуда не годится, но на лице его снова проступил страх, а тело съежилось.

— Я не знаю, где она. Вы были в ее дыре?

Это уже было глупо, он чувствовал. Поль не хотел давить на него. Напротив, решил позволить ему продаться относительно достойным образом. Вздохнув, он выложил на стол карту, которую приберегал напоследок:

— Ты уже виделся с Пеле Гузманом?

На сей раз Джонатан так и застыл с раскрытым ртом, и его вновь охватила дрожь. Левой рукой он взялся за серебряное кольцо, которое носил на указательном пальце, и пробормотал что-то похожее на заученную фразу кающегося грешника.

— Ты знаешь, что он выходит в этом году?

Поль дал Джонатану время погрузиться в свои, без сомнения, мрачные мысли, а потом протянул руку помощи, чтобы тот совсем не потерял голову.

— Не волнуйся. Мы не от него.

— Тогда почему вы его вспомнили?

— Чтобы ты знал, чем рискуешь. Если уж мы тебя разыскали, то твой старый колумбийский приятель тем более сможет. Особенно если ему дадут наводку.

Они в молчании смотрели друг другу в глаза. Поль постарался придать своему взгляду выражение глубокой печали с какой доктор предлагает больному мучительное, но эффективное лечение.

— Так что лучше уж тебе не запираться.

— Что вы хотите знать? — спросил Джонатан, опуская плечи.

О Хэрроу он не мог сказать ничего существенного. Джонатан входил в группу его сторонников, но держался в обычной своей манере на расстоянии, сдержанно и осторожно.

— Что тебе нравилось в Хэрроу? Почему ты пошел за ним?

Некоторое время Джонатан смотрел на свое кольцо и не без кокетства теребил оплетающую его змейку. Допрос был ему неприятен, но теперь, когда козырей у него не осталось, он хотел, по крайней мере, заинтриговать собеседника.

— Вообще-то с «зелеными» я связался почти случайно. Я всегда считал, что это сборище слабаков. Хэрроу был совсем другим. Он всегда говорил то, что есть, и не боялся делать выводы. Он говорил о нем словно о великом спортсмене.

— Ты в курсе его плана?

— Только в самых общих чертах.

— А детали?

— Какие детали? Не понимаю, о чем вы.

Он бросил на Поля взгляд снизу вверх, чтобы понять, поверил ли тот ему.

— Хэрроу ничего не поручал тебе, когда ты собрался домой?

— Он попросил заглянуть к нему перед отъездом.

— В «Одну планету»?

— Нет. Он там больше не появлялся.

— Ты был у него?

— Никто и никогда не бывал у него. Нет, он назначил мне встречу в заднем помещении кафе «Старбак» в Сиэтле. Там стоял дикий шум, потому что мы сели у самых дверей на кухню. У Хэрроу низкий голос, и я не понимал половину того, что он говорил.

Поль поднял бровь.

— Это так, клянусь вам. Я уловил главное, но не все.

— Так что же главное?

— Он хотел, чтобы я стал связным здесь.

— Чьим связным?

— Его и всей группы.

— Это было частью плана.

— Ему нужны были контакты.

— Организация-филиал.

— Он не очень-то любит все эти организации. Большинство из них — сборища хлюпиков, которые куста боятся.

Говоря это, Джонатан выпрямился, явно не желая, чтобы его смешивали с подобным сбродом.

— Но ты все-таки записался в «Зеленый мир»?

— Я не строил себе никаких иллюзий, но если хочешь встретить хоть чем-то интересующихся людей, надо же их где-то искать, верно?