— Ну, давайте, что тут у вас, — сказал он, устанавливая на столе собственный агрегат.

Вадим щелкал по клавиатуре, то выдергивая отдельные кадры, то снова закрывая, открывая вкладки, какие-то файлы, а остальные собравшиеся только рты открывали, тыкали пальцами, не успевая показать на картинку, как она уже успевала свернуться.

— Не ерзайте. Мешаете, — коротко одернул их Вадим. — Идите лучше покурите, чем в спину дышать, — велел он сгоравшим от нетерпения коллегам. Пришлось послушаться. — Ну вот. Можно смотреть, — позвал он их минут через пятнадцать.

— Смотрите, смотрите! Видели? Ксюша стояла ровно, спокойно, потом резкий наклон вперед, потеря равновесия, и она падает! — Александр Пахомов взволнованно показывал на экран.

— Да. Вы заметили, кто из стоящих позади людей толкнул ее?

— Давайте я вам на замедленной скорости прокручу, — предложил Вадим.

Он не только увеличил изображение, но и улучшил каким-то образом четкость.

— Вот, вот сейчас… — бормотал Пахомов, напряженно вытянув шею.

— Точно. Был толчок, и я заметил. Стоп, стоп. Вот сразу за Гордеевой народ перестраивался. Причем почти на самой верхней точке эскалатора.

— Давай, Вадим, еще раз, — велел капитан.

— Вот, в кепке! Видели? Этот человек в куртке стал перестраиваться, словно хотел спуститься вниз пешком, создал небольшую суету и толкнул Ксюшу!

— Точно. Смотрим еще раз.

Они несколько раз прокрутили запись, пытаясь разглядеть новые подробности и человека в кепке.

— Нужны записи окрестных магазинов, тех, что на третьем этаже. Надо выяснить, откуда взялся этот в кепке, и, может, разглядеть его получше. И еще, где та запись со второго этажа, та, где Гордеева уже лежит перед эскалатором?

— Сейчас найдем. Вот.

— Смотрите, падает Гордеева, вот соскакивает человек в куртке, затем девушки, вы появляетесь, еще собираются люди. Человек в кепке, сойдя с эскалатора, просто ушел. Никто не обратил на него внимания, — указал на экран капитан. — Смотрим еще раз, смотрим на человека в кепке. Ну, что думаете?

— Надо найти другие записи, ничего толком не видно. Кепка, козырек, — пожаловался Толик Жуков.

— Смотрите. Вот здесь. Идет Ксения. А вот тут, видите! Он следил за ней! — продолжал горячиться Пахомов.

— Видим. Похоже, так и есть, — кивнул, соглашаясь, капитан. — Стойте! Стойте! Назад. Здесь. Я знаю, кто это.

Вадим вывел на экран нужный кадр.

Человек в кепке повернул голову, взглянул на витрину.

— Это женщина.

Пожилая женщина с суровым лицом, прямым носом и волевым подбородком, с седыми коротко стриженными волосами, смотрела на них с экрана.

— Кто это?

— Бабушка Ильи Колесникова, — откидываясь на спинку стула, объяснил капитан.

— Постой, Никита, но зачем ей это? Откуда она вообще знала Гордееву?

— Александр Михайлович, — пропустив вопрос Захара мимо ушей, обратился капитан к Пахомову, — мы вам очень благодарны за помощь, на сегодня вы можете быть свободны. Дальше мы уже сами.

— Да, но…

— Не волнуйтесь. Теперь мы уже со всем разберемся. И можете не сомневаться, виновные будут наказаны. — Спровадить Пахомова им удалось с трудом. — Итак, коллеги, — плотно закрыв дверь кабинета, заговорил капитан. — Что мы имеем? Первое, убит Илья Колесников, который незадолго до смерти с помощью «волшебного» перстня, выиграл крупную сумму денег. Далее мы имеем покушение на подругу Ильи Колесникова Ксению Гордееву, владелицу этого самого «волшебного» перстня. Мы имеем приятеля Ильи Николая Рябова, который шантажировал Ксению Гордееву, дабы выманить у нее этот самый перстень. И еще семья Ильи Колесникова не одно поколение знала о существовании «волшебного» перстня. Что является связующим звеном всех преступлений?

— Ну, перстень, ясно же, — пожал плечами Толик.

— Да. Причем я бы даже сказал, связующим звеном, общей деталью, — поправил сам себя капитан. — За что убили Илью Колесникова?

— Хотели отобрать перстень? — снова ответил Толик.

— Предположим. Но, насколько я понял со слов Пахомова, перстень по-прежнему в квартире Колесникова. Вероятно, там же остался и выигрыш. В квартире имеется сейф, мы его не вскрывали, думаю, что и деньги, и перстень там. Надо завтра же проверить. И квартиру убийца, между прочим, не обыскивал. Это еще один факт в пользу невиновности Рябова. Если бы он убил Колесникова из-за перстня, то непременно обыскал бы квартиру.

— А почему тогда убили Колесникова? — беспокоился Толик Жуков, но капитан на него внимания не обращал.

— Далее. Ксения Гордеева. Рябов хотел забрать перстень, но он не покушался на Гордееву. Столкнула ее с лестницы Зоя Дмитриевна. Но она не охотилась за перстнем.

— А что ей было надо?

— Вот! — поднял палец вверх капитан. — Что ей было надо? — Он подпер щеку рукой и задумчиво уставился в стену. — Логично было бы предположить, что она мстила Гордеевой за убийство внука, но теперь после всего случившегося я сильно сомневаюсь, что Гордеева убивала Колесникова. Со слов Рябова, пылкой любви между ними не было, значит, мотив ревности отпадает. Опять-таки, со слов Рябова, Колесников готов был вернуть Гордеевой перстень и выплатить ее долю. Таким образом, очевидных мотивов для убийства Колесникова у Гордеевой не было.

— А у его бабки были? — насмешливо спросил Толик.

— Вот именно. Какой мотив мог быть у бабушки, чтобы убить внука? Мм? Что думаешь, Захар?

— Слушай, я ее даже в глаза не видел, но то, что она хотела Гордееву прикончить, это факт. Почему бы ей и внука не убить? Может, у нее на старости лет крыша поехала?

— Да нет. С крышей у нее все в порядке, поговорил бы ты с ней. Такая железная особа, о-го-го! — вздохнул капитан. — И я бы сказал, что у нее запала на убийство внука хватит, но для этого должна быть очень веская причина. Скажем, предательство, в высоком смысле слова, или… — капитан замолчал, о чем-то глубоко задумавшись, а очнулся от дум бодрым и энергичным. — Так, Захар, Толик, завтра надо срочно выяснить, что делала Зоя Дмитриевна в ночь убийства Колесникова. Опросите дочь, зятя, домработницу. Только так, чтобы Зоя Дмитриевна вас не видела и не слышала. Лучше на работе. А домработницу на улице подловите. Дальше. Надо опросить жильцов дома Колесникова, окрестных собачников, молодежь в подворотнях и так далее, должен же ее был кто-то видеть, как-то она до внука в ту ночь добралась? Может, приехала заранее? В шесть вечера? В семь? И ждала его в квартире? Это ее квартира. Уверен, у нее и ключи имеются. А я к полковнику.

5 мая 1983 г. Ленинград

— Ну что, товарищи, докладывайте, как ваши успехи по делу Полушевича? Пятое мая, как-никак, День Победы на носу, а что начальство любит к праздникам? — оглядывая по очереди сотрудников, спросил полковник Беляев.