Это был день, когда изменилось положение не только Британии, но и самой Маргарет Тэтчер. В результате военных перипетий потускневший металл «железной леди» оказался надраенным до блеска. Он ослепил своим ярким сиянием как противников-лейбористов, так и недоверчивых членов собственной партии.

– Когда я оглядываюсь назад на годы, проведенные мной на Даунинг-стрит, ничто не всплывает в моей памяти живее и отчетливее, чем те одиннадцать напряженных недель, которые мы провели весной 1982 года.[551]

После завершения Фолклендской войны нация обрела настоящего лидера. «Раз эта женщина смогла поставить на место аргентинского диктатора, отстоять нашу территорию и утвердиться на международной политической арене, почему бы ей действительно не доверить экономические реформы внутри страны? – считали большинство британцев. – Может быть, Мэгги удастся сделать то, перед чем спасовали ее предшественники-мужчины, и столкнуть каравеллу под названием „Британия“ с экономической и социальной мели».

Теперь, отвечая на вопрос: «Кого вы видите на посту премьера после вас?» – она самоуверенно заявляла:

– Маргарет Тэтчер![552]

Нужно было торопиться. В ее памяти еще живы были воспоминания о суровом лете 1945 года, когда страна, быстро забыв о победах Черчилля, предпочла его другому. В июне 1983-го Маргарет объявила о начале новых всеобщих выборов. Опасения не оправдались: консерваторы вновь получили подавляющее большинство, предоставив Тэтчер уже вторую в ее жизни возможность сформировать новое правительство.

Последствия Фолклендов были огромными. И ограничивать их влияние одними лишь политическими аспектами означает не понять главного. Тэтчер не просто начала войну непопулярным премьером, а вышла победителем. Нет! Битва за Фолклендские острова полностью изменила ее представление о самой себе. Она уже тридцать лет была в политике, и только теперь ей удалось сделать что-то действительно важное.

– Что больше всего возбуждало в данной войне? Сидя все эти годы в парламенте и рассуждая об инфляции, доходах, жилищной проблеме, социальной защищенности и тому подобных вещах, ты наконец-то понимаешь, что не эти вопросы проверяют людей на прочность. По-настоящему волнует служение великой цели, такой цели, как отстаивание Свободы![553]

Поведя войска в бой, Маргарет открыла новые стороны собственной личности.

– Война помогла ей лучше разобраться в себе и обнаружить способности, о которых и она сама до определенного момента не догадывалась, – комментирует Саймон Дженкинс.[554]

Недаром у древних народов существовало поверье, что с победой над врагом его сила переходит к тебе. «Что не убивает меня, то делает меня сильнее», – приходит на ум известная фраза отшельника из Сильс-Марии.

В случае с Тэтчер она оказалась не только сильнее, но и… страшнее. Поборов собственные страхи и неуверенность, Мэгги стала еще более деспотична, амбициозна и совершенно нетерпима в отношении чужого мнения. «Железная леди» принялась искать новых сражений, чтобы обрести наконец абсолютную силу.

Каждый государственный деятель, каких бы политических взглядов он ни придерживался, какой бы партии ни принадлежал и в какой бы стране ни жил, ищет в ходе своей деятельности ответ на два фундаментальных вопроса – как прийти к власти и как удержаться, когда это наконец произойдет. Причем, как показывает практика, поиск ответа на второй из них требует гораздо больше сил, чем на первый.

Волновали данные вопросы и Маргарет Тэтчер. И если в 1979 году первый вопрос был успешно решен, то второй потребовал дополнительных усилий.

Каждый из политиков вытачивает свой ключ к двери политического долголетия. Маргарет, с присущим ей радикализмом, выбрала самый необычный как для политических традиций Туманного Альбиона в целом, так и для устоев консервативной партии в частности. На протяжении многих десятилетий обитатели Вестминстера стремились к достижению консенсуса – так нелюбимого миссис Тэтчер и так глубоко почитаемого лидером другого великого государства, расположенного по ту сторону «железного занавеса».

Маргарет решила пойти против течения и построить свою карьеру на «концепции врага».

– Я выбрала политику только из-за противостояния добра со злом. И я уверена, что в конце добро восторжествует! – признается она в одном из своих интервью.[555]

Используя философское лезвие собственного мировоззрения, Тэтчер разделила мир на свободный и несвободный, людей – на «наших» и «врагов», события – на проявление добра и зла. Ей была просто необходима противоборствующая сила, иначе энергия растрачивалась вхолостую, а жизнь напоминала игру в одни ворота.

Как ни странно, но в изможденном послевоенном мире ей везло на врагов. На востоке находился внушавший мистический трепет Советский Союз. Он легко мог стать материалом для политической борьбы. Перед Маргарет всегда была цель – уничтожить коммунизм, а стремление к чему-то, как известно, стимулирует.

Правда, идеологическое противостояние советскому режиму имело один существенный недостаток – оно было неактуально. За два года до избрания Тэтчер на пост премьер-министра участок улицы Профсоюзная в Москве был переименован в проспект 60-летия Октября. Это лишний раз подчеркнуло солидный возраст коммунистического гиганта. Для большинства англичан Советский Союз был уже принятой данностью, и борьбой с ним вряд ли можно было кого-нибудь удивить, тем более заработать политические дивиденды.

Необходимо было что-то более ощутимое, близкое, злободневное. И такой противник нашелся. Как заметил однажды Гарольд Макмиллан:

– Есть только три силы, с которыми не может справиться ни один премьер-министр – Ватикан, гвардия и шахтеры.[556]

Профсоюзы! Вот что заставляло трепетать британских премьеров! Именно 25-дневная забастовка работников угольной промышленности в 1974 году повергла правительство Хита на землю. Как вспоминала Маргарет:

– Народ воспринимал профсоюзы как всесильные учреждения. Вопрос уже состоял не в том, как вести себя с профсоюзами, а как они поведут себя с нами![557]

Такой произвол мог допустить Хит или Каллаган, но никак не политик, известный всем под именем «железной леди». В начале 1980-х годов (то есть еще в первый срок своего премьерства) правительство Тэтчер разработало несколько законопроектов, ограничивающих власть подобного рода общественных объединений. Так, благодаря Маргарет при избрании профсоюзных лидеров было введено секретное голосование, поставившее последних в зависимость от рядовых членов.