По одной из версий, как пишет современный автор Нойкирхен, Штертебекер родился в XIV веке на острове Рюген и был сыном батрака. Однажды в споре он убил барона Путлица и его управляющего. Вместе с девушкой, служанкой барона, он сел в рыбачью лодку и уплыл в море. У берегов Рюгена его подобрал корабль ликеделеров, которым командовал Годеке Михель.

Другая версия начала похождений корсара связана с иным случаем.

Как-то Клаус нанялся к рыбакам ловить сельдь. При возвращении из рейса команда взбунтовалась, и Клаус был избран вожаком восставших. Теперь дома или в любом другом ганзейском порту им грозило суровое наказание. Вот тогда-то Штертебекер и его дружки решили заняться морским разбоем.

Исторических доказательств, подтверждающих какую-либо версию о происхождении Штертебекера, до сих пор не найдено. Не обоснована документально и воплощенная в популярной пьесе двадцатых годов «Буря над Готландом» версия Эма Велка, считающего Штертебекера обедневшим сельским аристократом из Мекленбурга или Померании.

Место рождения и происхождение Клауса Штертебекера остаются неизвестными. В числе мест, где, возможно, родился знаменитый пират, источники называют наряду с Гамбургом еще более дюжины городов и деревень Мекленбурга, острова Рюген, Ганновера и Фризии. Наиболее вероятными можно считать те предположения, которые связывают его происхождение с Верденом и Висмаром.

Согласно выпущенному в 1718 году географическому «Описанию обоих герцогств – Бременского и Верденского», «Михаэлис и Штертебекер приказали выдолбить в Домском соборе (в Вердене) специальную нишу возле подпорной арки и поместить туда их герб». К сожалению, ниши собора, в которых размещались гербы, не сохранились. По преданию, Штертебекер завещал соборному капитулу города Вердена целое состояние, так называемый пасхальный дар, из которого выплачивались пособия нуждающимся на протяжении нескольких веков.

Есть, впрочем, и третья версия того, как Клаус стал корсаром.

В старину существовал на немецкой земле обычай – крепкое пиво разрешалось пить только вельможам. Сейчас это может показаться диким, но тогда нарушение этого правила простолюдином могло стоить ему жизни. Бедняк не смел и подумать о том, чтобы отведать аристократического пива. И все же нашелся человек, который дерзнул нарушить запрет. Преступление оказалось настолько из ряда вон выходящим, что в летописи зафиксирован даже год, когда оно было совершено, – 1391-й. Известно и имя нарушителя: батрак по имени Клаус из усадьбы на острове Рюген.

Дерзкого Клауса схватили и должны были казнить. Но потом передумали и решили поступить по-иному. Пусть батрак – любитель «чужого пива», на потеху богатеев залпом выпьет огромную чашу, до краев полную тем напитком, которого он пожелал вкусить. Но Клаус оказался малый не промах. Сосуд он превратил в оружие, обрушив его на головы тех, кто думал над ним поиздеваться. После чего благополучно скрылся. Вот с тех пор и стали его называть «Штертебекер» – что можно перевести как «опрокидыватель чаши».

А вскоре на море объявился грозный корсар. Купцы трепетали при одном его имени, а бедняки считали своим защитником и братом. Вокруг Клауса собралось множество сподвижников, таких же, как и он, обездоленных. Их девиз гласил: «Мы друзья Господу Богу и враги всему свету»; под «всем светом» подразумевались власть имущие. В песне, которую распевали они, были такие слова: «Купец посеял, мы пожнем». Молва об их дерзких набегах и захватах судов ганзейских купцов гремела по всему северному побережью Германии. Как гласит предание, награбленное они раздавали бедноте. За это их прозвали «справедливыми» или «все делящими поровну». Самым справедливым был Клаус, всегда готовый протянуть руку помощи нуждающимся. Одной женщине, рассказывает легенда, которая была так бедна, что ей нечем было залатать мужу штаны, проходивший мимо Клаус бросил лоскут. Кусок материи оказался непростой – с обратной стороны он был покрыт золотыми монетами. В другой раз Клаус выручил из беды старика, которого хозяин за неуплату долга выгнал из его собственного дома. Старик получил от Клауса столько денег, что смог внести плату на много лет вперед. Точно так же он помог бедной вдове и многим другим обездоленным.

И народ любил своего защитника, помогал ему скрываться, когда его преследовали, славил в песнях, стекался под его вольное знамя. Верными сподвижниками Клауса были шкипер Годеке Михель и магистр Вигбольд. Была у народного вожака и возлюбленная, простая батрачка Требеле, любовь которой он не променял даже на ласки самой датской королевы Маргариты.

Много легенд сложил народ о справедливом Клаусе. Но были и иные сочинители – его враги. Это они пустили в ход выдумку о несметных сокровищах Штертебекера. И в доказательство утверждали, что мачта на его корабле якобы начинена золотом. А однажды, когда его схватили, он будто бы предложил в качестве откупа столько золота, что из него свободно можно было бы выковать цепь, которой хватило опоясать гамбургский собор, а то и весь город.

Все это, повторяю, были выдумки его недругов. Впоследствии обнаружили запись в реестре доходов города, из которой явствовало, что все трофеи, захваченные на корабле Клауса, были оценены всего в 750 марок. Это не останавливает сегодняшних искателей кладов, продолжающих верить в зарытые несметные сокровища Клауса и его сподвижников.

Как бы то ни было, можно смело утверждать, что Михель и Штертебекер являлись главарями пиратской братии Балтийского моря. Оба они упоминаются как вожаки в Любекской хронике 1395 года и в обвинительном акте англичан, возлагающем на них ответственность за нападение на английские корабли в период с 1394 по 1399 год.

Как же схватили неуловимого Клауса Штертебекера? Как удалось гамбургскому сенату одержать над ним победу?

Весной 1401 года, как говорит легенда, на второй год своей женитьбы на дочери фризского князя Кено тен Брока, Клаус Штертебекер раньше обычного покинул свою зимнюю стоянку во Фризии и направился на остров Гельголанд. Поэтому на его судах еще не было добычи. А Годеке Михель, вероятно, занимал со своими кораблями удобную позицию у устья Везера.

Гамбургский сенат принял решение в 1401 году окончательно покончить с морскими разбойниками. С этой целью зимой снарядили флот, командование которым поручили членам городского самоуправления Шокке и Ланге. Самым сильным кораблем флота была «Пестрая корова». Это был новый корабль, построенный по особому распоряжению нового гражданина Гамбурга, уроженца Голландии Симона ван Утрехта. «Пестрая корова» и стала флагманским кораблем. Командовал им капитан Херманн Ниенкеркен. Сам Утрехт не принимал участия ни в руководстве операцией, ни в командовании кораблем.

Сколько людей и кораблей участвовало в битве с обеих сторон, осталось неизвестным.

Гамбуржцы подошли к Гельголанду в сильном тумане. Когда они бросили якорь на достаточно далеком расстоянии от кораблей Штертебекера, на воду была спущена шлюпка. В нее сел штурман «Пестрой коровы», подошел к главному кораблю и закрепился у его кормы. Когда шлюпку окликнул вахтенный матрос, переодетый рыбаком, штурман ответил, что он только разогревает еду на огне. Однако на самом деле он расплавил свинец и залил им рулевые соединения корабля. Корабль потерял маневренность, и гамбуржцы смогли взять его на абордаж.