Человек-изомастер – это тот, кто во всем имеет больше других, но одновременно прямой нитью связан с онто Ин-се тотальной жизни.

[Далее следует отрывок из практического занятия по имагогике, которое было проведено автором. Участники приступают к имагогике аутентификации. В сокращении приводим наиболее показательное высказывание одного из участников.]

Открывая эту тему, я стремился не допустить, чтобы вы соприкоснулись со священным, налагая на него штамп «Сверх-Я» сегодняшнего или прошлого. К сожалению, едва затрагиваются аргументы, в той или иной степени сопричастные религиозности, тут же включается монитор отклонения, «Сверх-Я».

Участница [бразильянка, 35 лет, незамужняя, протестантка, консультирует бизнесменов и политиков]: «Я почувствовала присутствие разных вещей, среди которых мощное женское присутствие. Я даже заплакала, и пока слезы катились по щекам, рядом я ощущала это присутствие, осушавшее мои слезы. Потом я увидела, что каждый камень церкви наполнился жизнью; там было огромное количество людей, шествовавших в процессии и несших в руках цветы, кажется розы, которые источали необыкновенный аромат».

Интересно, что эта женщина была воспитана в духе протестантства, религии, в которой отсутствует культ почитания святых. В отличие от протестантства, в христианских догмах много говорится о сопричастности ликам святых; в различных мистических трактатах описываются процессии святых непорочных дев, каждая из которых одета по-своему и несет в руках свой цветок (или веточку растения). В ряде литературных произведений можно встретить описания таких шествий, с которыми, однако, эта женщина не знакома, так как принадлежит другой культуре. Но тот факт, что она увидела именно этот образ, свидетельствует о реальности такого присутствия в жизни людей. Стоя перед иконами ангелов, святых, мы видим их изображения такими, какими они реально представали мистикам. В том, что вы увидели, есть много общего.

Если попробовать синтетически выразить все, о чем вы сейчас говорили, то в большей или меньшей степени это – удовольствие, наслаждение, счастье, райские кущи, смысл и назначение жизни, человеческий ум. По мере приближения к собственному онто Ин-се такие переживания возникают у всех людей независимо от их религиозной принадлежности: католиков, мусульман, атеистов и так далее – и свидетельствуют о том, что человек находится в прекрасной форме, что он восстановил собственную идентичность. Однако если субъект не проявляет мужества для самостоятельных шагов, не обращает в историю это внутреннее ощущение, то оно улетучивается. Простота действия, открывающаяся субъекту, который находится в контакте с онто Ин-се, утрачивается, если в реальности ею не управлять должным образом и последовательно; тогда начинает возобладать логика системы с последующим исчезновением личности и потерей личного превосходства.

Если человек желает успеха, он должен направить себя туда, куда указывает его онто Ин-се. Поэтому ни в коем случае нельзя предавать мужество собственного онто Ин-се, иначе есть риск скатиться на уровень посредственности. Мужество означает действовать из сердцевины самого себя, не страшась простой истинности, указываемой сердцем: вот тогда жизнь отдает бразды правления собой в наши руки. Не достаточно понимать, нужно также действовать, поэтому даже то, о чем сейчас говорится, должно не обсуждаться, а претворяться в жизнь, делаться: речь идет об интуиции, которую надлежит переводить в историческое действие, прилагая необходимую силу воли.

Фактически, духовность существует, поскольку нерешительность, тоска, шизофрения и так далее служат проявлениями святости врожденной духовности. Болезни, которые так или иначе затрагивают психический порядок, доказывают наличие причинности ума, принадлежащей высшему измерению, которое также попало под влияние культуры священного.

Святость – природный компонент в структуре человека, который, естественно, требует своего развития, подобно тому, как невозможно случайно стать чемпионом по гимнастике, великим математиком, великолепным музыкантом только на основе хороших задатков: во всем нужны изучение теории и техники, тренировка и опыт. Вхождение в измерение духа не даруется незаслуженно; несмотря на то, что оно открыто для всех, фактически оно существует только для тех, кто работает и совершенствует до мельчайших тонкостей свое мастерство (или определенные элементы своей жизни), что позволяет им пребывать в измерениях, многим неведомых.

В зависимости от религии, литургии могут проводиться, например, в виде служения мессы или жертвоприношения на алтаре при наличии святого камня. Святой камень – это любой камень, внутри которого содержатся мощи святого, то есть некоего человека, достигшего при жизни высшей святости. Посредником этой святости (тем, кто служит обряд) является человек, который своим образом жизни продемонстрировал определенный уровень морального превосходства и поэтому признан «святым», способным распоряжаться властью, действовать в сверхприродных или сверхъестественных измерениях.

Святость не обусловлена только чем-то потусторонним: ее присутствие свидетельствует о том, что органическая или ситуационная представленность позволяет онто Ин-се отправить импульс настолько интенсивный, что он метаболизируется в том числе логико-историческим «Я». Результат – состояние, или осознание, объективной трансцендентности: потустороннее становится первостепенным здесь. Опосредование, производимое человеком в контакте с имманентностью духа или душой жизни, выстраивает объективность святого присутствия.

Возможно, религия – оставляя в стороне политические, экономические или даже шизофренические интересы – изначально представляла собой момент здоровой социальной педагогики[109]. С того момента, как большинство людей потеряли способность самостоятельно достигать морального порядка через личностное развитие, всякий, кому это удавалось, кто входил в высшие измерения, устанавливал правила, мораль, писал литургии, создавал религиозные институты, тем самым говоря: «Ты ничего не понимаешь, не видишь, поэтому смотри, вот это нужно делать, а это нет. Думать полагается так, а одеваться – так»[110].

Однако, если перенести этот принцип на все, что относится к святости, фактически было внедрено сакральное, в данном случае религиозное «Сверх-Я», а именно, некий момент, связывающий дважды.