– Они подражали тому, что делал Никтос, – добавил Киеран, вытирая лицо тыльной стороной ладони. – Ясно, что попытка была очень неуклюжей, но тем не менее.

– А как к этому относились вольвены? – спросила я.

– Не думаю, что в те времена их это волновало, – ответил отец Кастила. Джаспер бродил вокруг нас в поисках возможных злоумышленников. – И Незримые, и вольвены имели тогда общие цели: защищать божеств. По крайней мере так считали вольвены.

«Имели тогда общие цели». Очевидно, эти цели впоследствии разделились и изменились.

– Незримые ничем не походили на вольвенов, – сказал Кастил. – Скорее – на группу экстремистов. Они нападали на любого, кого считали угрозой божествам, даже если этот человек просто поднимал вопросы или проявлял несогласие с тем, что хотели божества.

– Это напоминает мне Вознесшихся. – Я поджала пальцы босых ног. – Никакие вопросы задавать нельзя. Иначе тебя сочтут Последователем и ничем хорошим для тебя это не кончится. Но если Незримые были созданы, чтобы защищать божества, почему они пришли за мной?

– Потому что все закончилось вовсе не так, как начиналось. – Кастил на миг встретился со мной взглядом. – Незримые принесли клятву короне и королевству, но вовсе не тем, кто носит короны. В конце концов они обернулись против божеств. Что послужило причиной, по-прежнему неясно, но Незримые стали считать, что некоторые решения божеств относительно смертных больше не служат интересам Атлантии.

Я сразу вспомнила Аластира и Янсена. Оба утверждали именно это. Что они действуют в интересах своего королевства.

– Поэтому их распустили, – продолжал король Валин. – По крайней мере так все считали тысячу лет.

– Ты в самом деле думаешь, что Аластир был с ними заодно? – насмешливо спросил Кастил. – Шайка мужчин, которые чувствовали себя неполноценными оттого, что все истинные Хранительницы Атлантии – женщины, и потому отчаянно держались за свое тайное общество?

– Аластир говорил, что состоит в каком-то братстве, – напомнила я. – Он называл себя Защитником Атлантии.

– До нападения в Покоях я не знал, что Аластир в чем-то замешан, – сказал отец Кастила. – Но увидев те маски в руинах, я начал гадать, не Незримые ли это. Не вернулись ли они и стоят и за другими делами.

Я вспомнила, о чем рассказывал Киеран. Кастил думал в том же направлении.

– Ты говоришь об уничтоженном урожае, пожарах и погромах?

Его отец сжал губы в твердую линию и кивнул.

– Мы не думаем, что они были активны все это время, – сказала Хиса. – Или, если и существовали, то не предпринимали никаких действий, исполняя свои клятвы. Однако это изменилось. И изменилось перед тем, как пришли новости о том, что принц…

Она замолчала, чуть наморщив лоб, – похоже, подыскивала нужные слова.

– Это изменилось перед тем, как пришли новости о ваших затруднениях с нашим принцем.

Затруднения звучали гораздо лучше, чем плен, следовало отдать ей должное. Она умела быть тактичной.

– Почему ты уверена, что они в ответе за погромы? – спросил Киеран.

– Маска. – Хиса подняла ту, которую держала в руках. – Мы нашли такую же на месте пожара, который уничтожил несколько домов у моря. Мы не были уверены, что есть связь: надежных доказательств не имелось. Но теперь? – Она обвела взглядом опустевший двор. – И они носили маски в руинах? Связь должна быть.

– И она есть, – подтвердила я. – Это напоминает мне Вознесшихся. Они используют страх, полуправду и прямую ложь, чтобы контролировать народ Солиса. Бывает, они поднимают истерию, как это сделал герцог после нападения на Вал. Помнишь?

Я взглянула на Кастила, и он кивнул.

– Перекладывают вину на Жаждущих и Последователей, когда в действительности сами создают этих монстров, – продолжала я. – Действуя таким образом, сея смуту и подозрительность, они облегчают себе контроль над людьми. Потому что люди, слишком занятые тем, чтобы показывать друг на друга пальцем, и не станут объединяться, поняв, что в Вознесшихся корень всех их бед.

Я убрала назад прядь волос – не привыкла, чтобы столько людей слушали и смотрели на меня.

– Я лишь думаю, что если за уничтожением урожая и погромами стоят Незримые, они делают это, чтобы усилить смуту, заставить людей злиться или подозревать. А они тем временем предложат виновника, на которого можно свалить все беды.

– И этот виновник – ты? – спросил король.

Мои мышцы сковало напряжение.

– Похоже на то.

Король Валин наклонил голову, изучая меня.

– Смута и недовольство – два мощных разрушительных фактора для любого общества. Каким бы великим оно ни было, его можно развалить изнутри, ослабить фундамент настолько, чтобы оно рухнуло прежде, чем кто-то поймет, что происходит.

* * *

– У меня куча вопросов, – объявила я, как только после ухода короля Кастил привел меня в нашу комнату.

– Этому не удивится ни один человек в обоих королевствах, – заметил Киеран, закрывая за собой дверь веранды. – Даже слегка.

Кастил изогнул губы, а я бросила свирепый взгляд на вольвена.

– Прошу прощения, но если люди без лица в Атлантии обычное явление, то я к такому не привыкла.

– Это не обычное явление, – ответил Кастил, пытаясь увлечь меня в ванную комнату.

– Мне нужно с тобой поговорить, – продолжала я, останавливаясь.

Кастил тяжело вздохнул.

– А нам? – поднял брови Киеран.

– О да, нам тоже нужно поговорить о том, что ты пытался сделать.

Кастил медленно повернул голову к вольвену.

– Что ты пытался сделать?

Киеран скрестил руки на груди.

– Пытался заставить ее сидеть здесь, в безопасности.

Кастил громко расхохотался.

– И как все прошло?

– Настолько безболезненно, насколько ты можешь себе представить, – сухо ответил Киеран. – Я только указал, что ты предпочел бы, чтобы она оставалась невредимой, и напомнил, что она значит для тебя, для меня и…

– Кастил никогда не просил меня сидеть в стороне, – перебила я. – А он мой муж.

Кастил опустил голову, и из его груди вырвался глубокий, раскатистый звук.

– Муж. – Он прижал губы к моему виску. – Мне нравится слышать это от тебя.

Он поднял голову и посмотрел на Киерана.

– Моя жена может себя защитить. Ты это знаешь.

– Знаю.

Я прищурилась.

– Похоже, все же забыл.

– Не забыл. – Стиснув челюсти, Киеран удерживал взгляд Кастила. – Теперь все изменилось, и ты это знаешь.

– Нет, не изменилось. – Я оторвалась от Кастила. – Я не королева. Как я уже сказала. И даже если была бы королевой, вовсе не такой, которая будет сидеть без дела, пока другие рискуют своей жизнью. Это не для меня, и я сильно сомневаюсь, что и Кастил будет таким королем.