Наверное, я надеялась на чудо. Ведь помнила, что ничего, кроме предначальной материи, не поможет совладать с жаждущей разрушений тьмой. Но иного выхода у меня не оставалось. Хоть что-нибудь сделать, не отпускать его так легко…

И тьма откликнулась! Я ощутила, как тонкими нитями она устремляется ко мне. Не тем бешеным потоком, что совсем недавно вливался в Савельхея, но ведь слушается, не хочет отказываться от своей избранницы.

Тьма наполняла меня, Савельхей приближался. Медленным, твердым шагом. Тому, кто владеет всей тьмой Вселенной, некуда спешить.

Голова постепенно начинала кружиться. Я чувствовала, как тьма обволакивает, сворачивается внутри холодным комком и растекается по телу, пронизывает насквозь. В сознании всплывают страшные, чудовищные образы. Становится трудно дышать. И просыпается жажда… Я чувствую: рядом два живых существа, два вампира. Мне хочется убить их. Хочется выпустить тьму, стать ее проводником, ее воплощением, несущим лишь смерть. И зачем бороться? Предначальной материи нет, нас ничто не остановит.

А потом внезапно все прекратилось. Просто тьма внезапно схлынула. Я даже уловить не успела, куда она делась.

– Лика! – Савельхей прижал меня к себе. – Лика, ты…

Я отстранилась, чтобы заглянуть к нему в глаза. Снова янтарные, с черным ободком! Но как?..

Однако вопрос задать не успела. Мне вдруг подурнело настолько, что показалось, еще немного, и желудок к горлу подскочит. Черные мушки заплясали перед глазами, в ушах зазвенело и сознание покинуло меня.

Просыпалась медленно и неохотно. В теплых объятиях было уютно и бесконечно приятно. Приоткрыв глаза, встретилась взглядом с Савельхеем. Убедилась, что янтарь никуда не делся и от тьмы – всего лишь ободок. Савельхей смотрел на меня с такой нежностью, что сердце защемило.

– Выспалась? – Он улыбнулся.

– Ага, – растянула я губы в ответной улыбке. – Только вставать не хочется.

– Не вставай. Мы хоть целый день можем в постели валяться.

– Правда? И больше не будет никаких сражений?

– Не будет.

– Савельхей, а что… – Я ненадолго замялась. Собравшись с мыслями, все же спросила: – Что стало с твоим отцом?

– Он лишился всей своей тьмы, до последней капли, но остался жив. Ийрилихар привел в чувство Алистера, и тот забрал отца на суд белых магов. Думаю, его заключат под магическую стражу до конца его дней.

Я всматривалась в лицо Савельхея, но так и не смогла понять, какие эмоции он испытывает.

– Тебе жаль, что так получилось?

– Он заслужил. И больше никому не сможет причинить вреда.

– Это ведь он подстроил. Я услышала разговор. Ты говорил, что я тебе противна.

– Знаю. Ты услышала то, чего не было. Когда ты только поселилась в моем замке, меня терзали странные чувства. Не отвращение, как таковое… но что-то отталкивало, заставляло сомневаться в том, что ты моя избранница. Я потом уже понял, в чем дело. Изучил старинные трактаты и узнал, что именно твоя тьма, та, которая через метку тебе передалась, отталкивала меня. Я ведь на тот момент управлял тьмой благодаря предначальной материи. А у тебя была хаотическая тьма, бесконтрольная. Она-то и вызывала неприятные ощущения. Но, несмотря на это, я почувствовал, что просто не могу тебя забыть. Не могу все оставить как есть, не могу отпустить. Прости, Лика, – он ласково погладил щеку, отвел за ухо прядку растрепавшихся волос. – Я столько боли тебе причинил.

– Ничего. – Я улыбнулась. – Главное, что теперь мы вместе.

Долгий, упоительно нежный поцелуй прервал разговор. А потом Савельхей продолжил:

– Уже здесь, в академии, я начал к тебе присматриваться. Это было странное ощущение. Твоя тьма, свободная, конфликтовала с моей, подчиненной, и отталкивала. А ты сама… ты так манила. Противоречивые эмоции сводили с ума.

– Но ты с ними справился. – Я не спрашивала. Утверждала. Та ночь, которую мы провели вместе, тому доказательство.

– Справился. Похоже, ты оказалась слишком потрясающей.

Я рассмеялась.

– Только одного не понимаю. Как удалось подчинить тьму без предначальной материи? Я ведь… я тоже контроль потеряла и чуть не превратилась в безумного убийцу!

Взгляд Савельхея потеплел, стал совсем невероятным. У меня перехватило дыхание.

– Нет, Лика. Предначальная материя все же помогла. Просто у нее появилось еще одно воплощение.

– Это как?

Ладонь Савельхея легла мне на живот, аккуратно, очень нежно. В мысли закрались подозрения.

– Наш ребенок. Ребенок, как плод нашей любви, тоже стал воплощением предначальной материи. У других темных властелинов так не получалось. Тьма завладевала ими гораздо раньше, чем они встречали избранницу. Избранница выполняла предназначение, но ребенок появлялся без любви и потому не мог помочь с подчинением тьмы. Но у нас с тобой все сложилось иначе. И к тому же наш ребенок забрал часть тьмы, которой для одного меня было слишком много. – Савельхей погладил мой живот. – А еще часть тьмы взяла ты. Спасибо, Лика. Спасибо вам обоим за то, что не позволили тьме забрать меня и лишиться такого счастья.

Савельхей подался вперед и снова меня поцеловал. Восхитительно нежно, настолько, что на глаза едва не выступили слезы. От любви. От счастья. От щемящей нежности. И…

– Так я беременна?

Кажется, до меня только дошло.

Савельхей рассмеялся, обнял за талию и, перекатившись на спину, устроил меня сверху.

– Да, Лика. Да. У нас будет маленький темный властелин.

– Орава темных властелинчиков! – Я подхватила его смех. Потому что на душе было удивительно легко. Потому что я наконец-то была счастлива безмерно.

– Кошмар! Тихий ужас! Нет… громкий ужас! За что мне все это?! – трагично вопрошал Бонифаций, сидя в кресле за дубовым столом в небольшой библиотеке. – Нет, правда, за что? О, боги, – страдальчески закатил глаза, – чем же я так провинился? За какие такие проступки бедному несчастному мне досталось подобное наказание?

– Если что, я не виноват, – тут же ответил темноволосый мальчик лет шести, шмыгнув перемазанным носом и попутно поправляя малость разодранный и испачканный в земле сюртучок. – Это все Милена, – изобличительно показал на стоящую рядом девочку. – Это была ее идея!

– Предатель, – обиженно буркнула та. Чуть ниже его ростом и светловолосая, выглядела она совсем жутко. Будто часа два хлюпалась в грязном болоте.

– Слушайте, сейчас не важно, чья это была идея, – вздохнул единорог. – Тут куда важнее другое. Во-первых, что я скажу вашим родителям? И во-вторых, надо срочно откопать парик вашего преподавателя по этикету и вернуть на место! Нет, ну как вы до такого додумались? – Бонифаций едва не хлопнул себя по лбу копытом.